Пол Андерсон - Волна мозга

Брок сдал немного назад, развернулся и направил машину на злобно повизгивающих животных. Он не успел набрать нужной скорости, и атака его по этой причине ни к чему не привела – свиньи успели разбежаться в стороны. В тот же миг в атаку пошел бык.

Брок даже не успел толком испугаться – удар пришелся прямо по кабине. От сильного сотрясения у Брока буквально потемнело в глазах.

Бык покачнулся, но все же устоял на ногах, грузовику же пришел конец. Свиньи моментально поняли это и, возбужденно повизгивая, полезли на подножку…

Брок приподнял сиденье и извлек из-под него тяжелый гаечный ключ с длинной ручкой.

– Ничего, ничего, – пробормотал он. – Попробуйте только сюда сунуться.

Из-за деревьев вышла огромная серая тень высотой до неба. Бык поднял голову и озадаченно фыркнул. Свиньи прекратили атаку, и на миг установилась полная тишина.

И тут, словно гром среди ясного неба, прогремел выстрел. Старый хряк принялся кружить на месте, визжа от боли. Второй выстрел ранил быка. Тот, решив не испытывать судьбу, тут же унесся в лес.

«Слон, – изумленно подумал Брок. – Ко мне на помощь пришел слон…»

Огромная серая тень медленно двинулась по направлению к свиньям. Те стали нехотя отходить, глаза их наполнились злобой и ужасом. Наподдав своей огромной ногой испускавшему дух хряку, слон вдруг перешел на удивительно грациозный бег. Свиньи бросились врассыпную.

Брока била крупная дрожь. Когда наконец он выбрался из кабины, так и не выпуская из рук гаечного ключа, слон стоял уже возле сеновала, меланхолично набивая свою утробу. Перед Броком выросли две лохматых тени.

Джо, тихо тявкнув, захромал навстречу своему хозяину, ошарашенно смотревшему в глаза шимпанзе, который держал в лапах ружье.

– Хорошо, – выдавил из себя Брок, чувствуя, что лоб его покрылся холодными капельками пота. – Хорошо, как ты скажешь, так все и будет. Чего ты хочешь?

Шимпанзе посмотрел на него долгим взглядом. Это был самец, рядом с ним стояла и самка. Брок вспомнил о том, что тропические обезьяны в этой климатической зоне чувствуют себя не очень уверенно, – он прочел об этом в какой-то книге. Скорее всего обезьяны сбежали из цирка, заодно прихватив с собой ружье и слона.

Шимпанзе дрожал. Не сводя взгляда с человека, он медленно опустил ружье на землю, подошел к Броку и дернул его за полу пиджака.

– Ты меня понимаешь? – спросил Брок, который к этому времени чувствовал себя уже слишком усталым, для того чтобы поражаться фантастичности этой сцены. – Ты понимаешь по-английски?

Ответа не последовало, но обезьяна все так же продолжала тянуть его за пиджак. Наконец она отпустила его и, указав своей длиннопалой рукой на себя и на свою подругу, вновь потянулась к его поле.

– Так. – Брок старался говорить как можно мягче. – Кажется, я тебя понял. Вам страшно, и без человеческой помощи не обойтись, но при этом вам не хотелось бы вновь оказаться в клетке. Верно?

Ни слова в ответ. Но обезьяньи глаза все так же молили его о чем-то.

– Хорошо, – вздохнул Брок. – Вы пришли сюда очень вовремя и выручили меня из беды. Убивать меня вы не стали, хотя сделать это ничего не стоило. Что ж, будем считать, что вы двое и слон станете моими помощниками и… и… впрочем, и так все понятно.

Он снял пиджак и отдал его шимпанзе. Обезьяна довольно забормотала и тут же натянула пиджак на себя. Он сидел на ней не очень ладно, и Брок не удержался от смеха.

– Хорошо. Чему быть, того не миновать. Будем считать, что все мы отныне – дикие звери. Договорились? Идем в дом, что-нибудь перекусим.

Владимир Иванович Панюшкин стоял под деревом, с ветвей которого то и дело срывались тяжелые капли, падавшие ему на шлем и сбегавшие по плащу. Плащ был превосходный – он снял его с полковника, убитого во время последнего сражения, – вода стекала с него как с гуся. То, что его драные башмаки промокли насквозь, не имело особого значения.

С вершины холма хорошо просматривалась долина и опушка леса, все остальное было скрыто пеленой дождя. Нигде не было видно ничего подозрительного, однако инструмент указывал на то, что где-то рядом находятся части Красной Армии.

Он вновь взглянул на шкалу прибора, находившегося в руках у священника. Стекло сильно запотело, однако было видно, что стрелка постоянно подергивается. Панюшкин не понимал принципа работы прибора, собранного священником из трофейного приемника, но уже не раз убеждался в точности его показаний.