Аркадий и Борис Стругацкие - Машина желаний (сценарий)

– Рерих, – спокойно произносит Профессор. – Рерих-старший. Очень красиво.

Виктор бросает на него короткий взгляд и поворачивает лицо к Антону. Тот, весь подавшись вперед, с полуоткрытым ртом, завороженно и не отрываясь впитывает в себя эту чудную картину. Потом он поворачивается к Виктору – глаза у него совсем безумные.

– Что это? – спрашивает он. – Где это?

Виктор сплевывает.

– А черт его знает, – говорит он. – То ли где-то, то ли когда-то.

– Вы видели это раньше?

– Вот это – нет. Да картинки все время разные…

– Значит, это картинка…

– Н-ну, можно сказать и картинка… – уклончиво отвечает Виктор.

Взгляд его становится настороженным: теперь он смотрит только на Антона. Тот бормочет, как в лихорадке:

– Как же так – картинка?.. Нет, врешь, врешь… Опять врешь… Это же покой, тишина… тишина…

И тут Профессор, жалостливо поморщась, подбирает с мостовой камушек…

– Стой! – яростно кричит Виктор.

Но уже поздно. Камушек, описав дугу, падает в воду в двух шагах от девушки. Всплеск. Девушка поднимает голову, отводит волосы с прекрасного лица. По гладкой воде расходятся круги. Девушка, слегка сведя брови, с некоторым удивлением, но без всякого страха разглядывает грязных, оборванных, закопченных людей и снова опускает голову. Мир «по ту сторону» начинает таять, заволакиваться дымкой и исчезает. Впереди снова пустая унылая улица с мертвыми домами.

Антон сидит на своем рюкзаке, бессильно уронив руки, и плачет. Виктор поворачивается к Профессору и, злобно гримасничая, стучит себе костяшками пальцев по лбу. Тот растерянно бормочет:

– Я думал, это мираж… Я был уверен…

– Уверен, уверен… – злобно повторяет Виктор. – Ты уверен, а он теперь – видишь? Что с ним теперь делать?

Оба они смотрят на Антона. Антон молча плачет. Виктор вдруг дико орет:

– Подъем!

Профессор вздрагивает и хватается за рюкзак, а Антон медленно поднимает залитое слезами лицо к Виктору и говорит с отчаянием:

– Сволочь ты, не пустил меня туда… Чтоб ты сдох, гадина, чтоб ты сгнил…

Виктор, тяжело вздохнув, с размаху бьет его по лицу. Антон кубарем летит с рюкзака, но сейчас же поднимается. У него кровь на лице, но он смотрит на Виктора по-прежнему с ненавистью.

– Бери рюкзак! – рычит Виктор. – Вперед!

– Не пойду.

Виктор бьет его в живот, по голове сверху, хватает за волосы, распрямляет и хлещет по щекам.

– Пойдешь, пойдешь!.. – цедит он сквозь зубы.

Профессор пытается схватить его за руку, Виктор, не глядя, бьет его локтем в нос, сшибает очки…

– Пойдешь, пойдешь… – бормочет он.

От последнего страшного удара Антон снова летит на землю и лежит, скорчившись. Виктор, тяжело дыша, глядит на него сверху вниз, потуже натягивает перчатки. Антон со стоном поднимается и садится, упираясь руками в мостовую.

– Ну, очухался? – неожиданно мягко говорит Виктор. – Вставай, пойдем, время идет…

Антон отрицательно мотает головой.

– Сгинешь здесь, дурачок, – мягко говорит Виктор.

– Это не твое дело, – отвечает Антон. Он вытирает лицо, смотрит на ладонь. – Я тебе больше не верю, шеф, – спокойно говорит он. – Уходи с богом. Профессор, вы ему не верьте. Он знаете зачем нас с собой взял?

– Догадываюсь, – говорит Профессор. Он нервно курит, руки его дрожат. Одного стекла в его очках нет.

– Он нас взял, чтобы мы для него ходили через огонь, – говорит Антон.

– Мы для него отмычки, живые тральщики. Ты зачем нас взял, шеф, а? Польстился на наши две сотни, уважаемый проводник? А?

Виктор присаживается напротив него, закуривает.

– Слушай, ты, – говорит он. – Это Зона. Здесь всегда так было и всегда так будет. Ты пойми: если ты со мной пойдешь, то, может быть, и вернешься живой. А если останешься, то верная смерть. Ты что же, надеешься этого своего покоя дождаться? Не дождешься. Он, может быть, в следующий раз только через сто лет снова появится…

– Не твое дело, – говорит Антон. – Дождусь.

– А может, и никогда не появится. А со мной пойдешь, будет тебе Золотой Круг, проси все, что хочешь… Покой хочешь? Тишину? На тебе тишину, на тебе покой…

Антон сплевывает тягучую слюну.

– Золотой Круг, говоришь? – медленно произносит он. – А почему это Стервятник повесился, а, шеф?

– Стервятник-то здесь при чем? Ты ж не Стервятник!

– Нет, ты нам скажи: почему Стервятник повесился?

– Потому что сволочь он был, – резко говорит Виктор. – Убийца, дрянь! Потому что он не за богатством к Золотому Кругу пошел, он за братом своим пошел, а его жадность одолела…