Юрий Никитин - Я – сингуляр

– Алло?.. Ну да, я тоже бешусь!.. Скоты, это ж не выборы какие-нибудь сраные, кому они нужны, а футбол – нужен!.. Ну?.. И я говорю!.. Ага… ага… ага… ну?.. Ага, и я… Ну?

Он откинулся на спинку дивана, лицо разгладилось, повеселел, иногда похохатывал. Я потихоньку поднялся, мама хотела меня увидеть и поговорить, тревожится за мое душевное состояние.

На кухне яркий свет, вкусно пахнет, мама на кухне ко мне спиной, нарезает огурцы тонкими прозрачными ломтиками. Я остановился в дверном проеме, всматриваясь в нее уже другими глазами. Молодое и сочное тело, такими становятся те девочки, что живут в тепле и уюте. На их твердом мясе нарастает сладенький такой нежный жирок, что придает особое очарование. Когда выходят на улицу в топ-майках, открывая животики, то привлекательнее кажутся как раз те, у кого на боках уже наросли великолепные такие валики… На обложки журналов хороши как раз гимнастки с идеальными талиями, где ни капли жира, но для мужских рук лучше эти, с валиками.

Я подошел сзади вплотную, как делал всегда, обхватил, в очередной раз отмечая, что в талии прибавила еще чуток. Пальцы захватили на ее мягком животе толстую горячую складку, она и раньше попадалась, тогда ее мял и щупал, ехидно комментируя, что ага-ага, снова потолстела, но сейчас, вспоминая слова брата, медленно перебирал эту сладкую плоть, все так же прижавшись, пальцы все сильнее сжимали горячее тело.

Пенис, сволочь, сразу начал вздуваться, наливаться горячей тяжестью. Я поспешно выгнул хребет, как кот на мусорке, отодвигая зад, но пальцы не разжал, не смог. В мозгу уже горячая каша, снова прижался, руки начали подниматься по ее телу, перебирая пальцами горячие сладкие валики живота. Вот сейчас в мои ладони опустится горячая тяжелая грудь, на миг испугался своей дерзости, пальцы остановились на мягких и горячих складках, сжались, чувствуя нежную и податливую плоть.

Некоторое время я мял и щупал, отдаваясь странному и очень острому ощущению нарушения запретности, как будто одним ударом разнес монолитную стену, ранее казавшуюся нерушимой, а за ней огромный захватывающий мир, который принадлежит только мне.

Она продолжала строгать огурец, только руки двигались медленнее, а когда закончила с одним, очень неспешно и осторожно взяла второй. По миллиметру поднимая ладони, я коснулся бюстгальтера, тяжелого и старомодного, подлез под твердую окантовку. Пальцы коснулись мягкой и горячей груди, тяжелой и в то же время податливо-послушной. Ладони сдвинулись вверх уже сами, сладкая горячая тяжесть легла в ладони тихо и безропотно. Пальцы сами по себе накрыли быстро поднимающиеся соски, оба сразу затвердели, я чуточку их сжал, мама судорожно вздохнула.

Мозг не отключился, но его как бы отстранили от активного участия, оставив в роли наблюдателя, а власть над телом взяла волосатая обезьяна. Я высвободил одну руку, второй держал в ладони грудь, в один прием ухитрился расстегнуть и спустить штаны, торопливо задрал подол. Ягодицы крупные, тронутые целлюлитом, горячие и широкие, я чуть согнул колени и направил пенис в горячую влажную щель, умоляя его сдержаться и не выплеснуть весь гель мне в ладони.

Мама медленно наклонилась к плите, опершись локтями. Я жадно ухватил ее за бедра и вошел с жадным выдохом облегчения, словно наконец-то переступил порог рая. Наслаждение начало нарастать в бешеном темпе. Я думал, что вот сразу и кончу, однако экстаз все нарастал и нарастал, а когда я уже думал, что и сам кончусь, мое тело взорвалось неистовым оргазмом. Я сжал ягодицы, зарычал, колени подогнулись, я чуть не упал, пару минут держался на дрожащих ногах, наконец заставил себя отклеиться и торопливо поднял брюки.

Руки тоже дрожат, так же задрожал бы и голос, если бы я осмелился заговорить. Придерживая брюки, я суетливо сунулся в ванную, слава богу, соседняя дверь, все еще дрожащими руками вымыл пенис в раковине. Морда в зеркале потрясенная, глаза вытаращенные.

Денис сидит, все так же развалившись на диване, тычет перед собой в воздух пультиком, словно наносит короткие уколы невидимой шпагой.

– Еще семь минут до футбола, – пожаловался он, – а смотреть нечего! Когда было четыре канала, и то находил, что посмотреть!

Я пробормотал:

– Теперь все под спортивные отдали…

– Я и шарю по спортивным, – возразил он. – А что еще смотреть? Не культуру же или науку? Скучно…

– А-а-а… Я думал, боевики ищешь.

Он наконец взглянул в мою сторону, умолк, пару мгновений всматривался, широкая морда расплылась в довольной улыбке.