Роберт Шекли - Алхимический марьяж Элистера Кромптона

- Может, для вас это и так, - сказал Кромптон, - но не для меня. Я всегда остаюсь самим собой.

- Некоторые из ваших тождеств для вас сейчас недостижимы, - согласился Секюйль. - Но мои слова одинаково верны и для меня, и для вас. Вы в настоящий момент являетесь всего одним тонюсеньким голоском в мозгу некоего непонятливого Кромптона, который до сих пор даже и не думал о том, что это одно из его положений.

- Я ничего не понимаю, - признался Кромптон. - Но факт остается фактом: вы приняли закон, из-за которого я не могу узнать адрес Эдгара Лумиса. И, насколько я могу судить, вы дадите мне его координаты только в обмен на согласие быть пешкой в вашей Игре.

Секюйль изумился, потом откинулся на спинку кресла и расхохотался. Как правило, эйяне не позволяют себе смеяться от всей души в присутствии посторонних: будучи народом древним и мудрым, они насыщены взрывоопасной смесью разных психических сил. И неожиданный всплеск эмоций приводит к тому, что эти силы материализуются.

Что и случилось с Секюйлем. Его хохот породил чернокожую девицу с длинными черными волосами и пляшущими темными глазами, двух вавилонских демонов, йети и краснорожего мужчину в костюме в желто-коричневую клеточку.

- Ты видишь, что я вижу? - спросил один демон другого, тыкая пальцем в девицу. - Путана.

- Ее можно съесть? - отозвался его товарищ.

- Йи-и-и, - сказала девица.

- Подумать только, - произнес краснорожий мужчина, - оказаться всего лишь иллюзией в мозгу этого инопланетянина, о существовании которого я даже не подозревал! Но, может, он тоже только плод чьего-то воображения? Тогда получается, что я привидение второго порядка, если вести отсчет слева.

- Давай поженимся, - сказала девица, не обращаясь ни к кому конкретно.

- Ну ладно, хватит, - сказал Секюйль, и видения горестно обратились в дым, вернувшись через среднее ухо в голову эйянина, - все, кроме йети, который убежал через запасной выход и был доставлен на место несколько дней спустя Королевским отрядом северо-западных горных видений.

- Вы не уловили главного, Кромптон, - сказал Секюйль после того, как все успокоилось и было водворено под его контроль, а стул, опрокинутый убегавшим йети, поднялся, несколько сконфуженный тем, что не устоял перед каким-то призраком. - Вы что, и в самом деле полагаете, что я собираюсь принудить вас включиться в мою Игру?

- А как еще я мог истолковать ваши слова?

- Вам показалось, - сказал Секюйль. - А мне кажется, что стрелка синхронизатора все ставит на место. Адрес мистера Лумиса: Пандерер Уэй 4567, южный берег Пальметто, Западные Сады, Южный Ситесф. Днем он работает в отделе эпизодов Театра галактических наслаждений в Садах Рюи.

Кромптон был ошеломлен. И только спустя какое-то время сумел пролепетать:

- Премного вам благодарен.

- Всегда рад служить, - сказал Секюйль.

- А теперь что?

- Вы о чем?

- Вы мне оказали такую любезность. Чем я обязан?..

- Оставайтесь таким же милым, как сейчас, - сказал Секюйль.

- Но я-то думал, что нужен вам в вашей Игре!

- Это не важно, - сказал Секюйль.

- Я никогда не говорил, что не хочу помочь вам, - пробормотал Кромптон. Все это произошло так... Секюйль нежно проводил его до дверей.

- До свидания, Кромптон. Очень может быть, что мы встретимся при совсем других обстоятельствах. Но за поддержкой обращайтесь ко мне в любой момент. И, насколько временная комбинация связанных энергий может пожелать удачи другой такой же временной комбинации, - желаю вам всяческой удачи.

Дверь захлопнулась. Кромптон, чувствуя себя совершенно сбитым с толку, устремился в беспросветную ночную мглу.

Кромптон нанял дешевый орнитоптер и отправился в отдел эпизодов Театра галактических наслаждений в Садах Рюи. Эта часть Садов была отведена под нужды гуманоидных существ и их ближайших сородичей. В данную группу входили: люди, алиноподы, гнолы, сабистые тэдики, барбизаны с Гростарка II, неугомонные двухсуставчатые трелизонды, коварные, приторноулыбчивые лунтеры и их соседи сверхизменчивые муны.

Миновав главные ворота, Кромптон заметил стройного, энергичной наружности молодого человека в джинсах и очках в черной оправе; он сидел и печатал на портативной машинке, пристроенной на коленях. Кромптон с удивлением посмотрел на него, тот поднял голову и сказал:

- В чем дело?

- Хотелось бы узнать, чем вы тут занимаетесь.

- Пишу роман, - ответил молодой человек, продолжая печатать. - Наш диалог тоже войдет в него, естественно. Завистники обвиняют меня в том, что я высасываю все из пальца, а я пишу только то, что слышу и вижу.