— Ради Бога! — закричал Калин. — Ты не можешь его здесь оставить!
— Но больше мне негде его оставить, — сказал Джек. Бронекостюм поднял руку, приветствуя священника.
— Джек, одному Богу известно, какой пришелец регенерирует внутри твоего скафандра. Боуги — это эмбрион, ребенок. Но он способен уничтожить любого. Он ведь пока еще, собственно говоря, и не живой. Так как же он может осознать, что такое жизнь?
Джек положил руку на плечо Его Святейшества:
— Я не могу бросить его одного. А ты знаешь, кто он такой, ты знаешь, что у него есть и душа, и плоть.
Если со мной что-то случится, я хотя бы буду знать, что этот младенец в хороших руках.
— Крестный отец… крестный отец такой мерзости! — вздохнул Калин. — А ведь однажды он может уничтожить тебя, Джек!
— Еще бы! Он съест меня, а мои косточки выплюнет, как милосский берсеркер. Наверное, может произойти и это… Но пока у нас взаимопонимание.
— Ты все еще носишь бронекостюм? Джек кивнул:
— Да. Это единственное, что у меня есть. И… мы нужны друг другу. Он — боевой дух, Калин, и этого не стоит забывать. Если однажды придет день, когда он захочет съесть меня, чтобы закончить регенерацию, скорее всего, он предупредит меня об этом.
— …А потом… Что ты будешь делать потом, когда ему понадобится питание? Джек зловеще улыбнулся:
— А тогда он будет есть траков.
— Хорошо, — устало согласился Калин. — Но я оставляю его у себя только потому, что он очень опасен и его нельзя бросать без присмотра…
— Спасибо, — кивнул Джек. — Мне нужно еще кое-что уладить. Я вернусь позже. Кстати, мне хотелось бы знать, кем я буду представлен на собственных похоронах— телохранителем или священником?
— Хорошо, — сказал Калин еще раз.
Джек мгновенно исчез. Его Святейшество прислушался к звукам, доносящимся из-за дверей, но так и не понял, как Шторм покинул здание. Старик сел на кушетку и подумал, что все-таки это плохо. Ведь если в его комнату может беспрепятственно проникнуть Джек, рано или поздно кому-нибудь еще вздумается сделать то же самое. Он посмотрел на осколки разбитой чашки, потом сложил ладони лодочкой и встряхнул звенящий фарфор. Звон стих. Священник раскрыл ладони и улыбнулся. В руках у него светилась абсолютно целая фарфоровая чашка. “Если бы воскрешение Джека было таким же простым!” — мрачно подумал он.
— На собственных похоронахты будешь представлен как священник, — устало сказал Калин. — Определенная часть наших сект придерживается монашеских убеждений. Лучше всего будет, если ты пойдешь в черной сутане с капюшоном. Хотя… ничего подходящего для твоего роста в данный момент у меня нет… — старик внимательно посмотрел на Джека. — Мы поставим тебя рядом с Джонатаном. Думаю, что Динаро не будет против. Хотя… Хотя это чистое безумие — брать тебя с собой.
— Но ты это сделаешь, Калин.
— Конечно. Мы ведь уже договорились. — Калин замолчал и сел в кресло. Он задумчиво потер синие костяшки старческой руки и сказал: — Сейчас меня беспокоит Элибер.
— Она знает, что я здесь.
— Ты ей об этом сказал?
— Нет. Во всяком случае не напрямую. Но все равно — мы оба об этом знаем. А почему ты не хочешь, чтобы Элибер хоть что-то знала обо мне?
Калии вздохнул и попытался что-то сказать, но Джек перебил его:
— Есть какие-то проблемы? Священник тихо ответил:
— У всех людей есть проблемы, Джек. Конечно, если присмотреться повнимательней. Такие враги, как Пепис и Баластер, требуют гораздо большей осмотрительности, чем тебе кажется.
Джек уселся поудобнее. Он хотел было откинуться на спинку кресла и положить ноги на стол, но потом передумал и наклонился вперед:
— Нет, Калин. Я очень хорошо отдаю себе отчет в том, что такое наш император. В противном случае я не зашел бы так далеко.
— Я имел в виду…
Джек примиряюще махнул рукой:
— Знаю-знаю. Но учти, Калин. Траки проникли повсюду. Пепис — конченый человек. Конченый, если против него повернут траки. Конченый, если Зеленые Рубашки наложат на него свои руки. Конченый, если я раскрою карты и разоблачу его как предателя… Извини меня, Калин…
— Тебе не за что извиняться…
— Я забыл, что Пепис был тебе другом.
— Это было давно, — старик погладил висок и опустил руку.
— Но ведь ты и сейчас не удивляешься тому, что сотворил Пепис.
— Конечно, нет. Ведь он император. А я не встречал ни императоров, ни президентов, которые достигли своего поста, не перешагнув при этом через гору трупов. Ты слишком наивен, Джек, если думаешь иначе.
Читать дальше