Ариадна Громова - Мы одной крови - ты и я! Повесть

- Да не успел я ничего внушить, он сам все сделал, - ответил я и хотел было подняться, но Барс опять квакнул, схватил мой палец, отчетливо произнес: «Мам-ма, ммяхо, мурра!» - и с протяжным вздохом перекатился на спину.

- Шантажист кошачий! Видал, что вытворяет? - сказал я, почесывая кота за ухом.

- Погоди! Значит, он улавливает твои мысли даже без прямого внушения?

- Выходит, что так, - согласился я. - Впрочем, мне нужно установить границу.

- Это будет мешать чистоте опыта… - вслух соображал Володя. - У Дурова это тоже случалось, кажется… надо проверить… При очень прочном и близком контакте животное начинает угадывать еле выраженные желания человека. Понимаешь?

- Хоть я и не животное, но угадываю, - съязвил я, слегка задетый все же: Володя вел себя так, словно всю жизнь занимался этими проблемами.

- Еще раз проверим! - решил Володя, не обращая внимания на мои попытки острить. - Внушай… Нет, погоди, лучше я запишу в блокноте, а ты про себя прочтешь.

- Это зачем же? Ты думаешь, что он наши слова понимает? - поразился я.

Володя вдумчиво посмотрел на Барса, а потом сказал, что пока ничего не известно и для чистоты эксперимента надо исключить все мыслимые помехи.

- Во всяком случае, кот в отличной форме и вовсе не нервничает, а, наоборот, очень доволен и уже научился извлекать пользу из своих новых способностей, - добавил он.

- В отличие от меня! - пробормотал я, со стыдом вспоминая сцену с Ольгой.

- Да, кстати, ты его мысли не улавливаешь совсем? - деловито спросил Володя, снова заглядывая в свой блокнот.

- По-моему, нет… Конечно, нет! - подумав, ответил я. - А вообще-то почему? Может, у него мысли более сложные? А, Барс?

Барс мирно мурлыкнул и подставил мне щеку. Володя засмеялся.

- Ну, мысли Барса - если их можно назвать мыслями в нашем понимании слова - теперь можно понять в основном и без телепатии. А в принципе дело обстоит, по-моему, так, как обычно в телепатии: ты - индуктор, он - перципиент; ты передаешь, он воспринимает, а эти свойства, кажется, встречаются только порознь.

- Жалко! - сказал я, но тут же подумал, что вовсе не жалко, а, наоборот, так лучше: только этого мне и не хватало, чтобы я воспринимал мысли Барса или, чего доброго, подчинялся его внушению. Он и так мне может внушить что угодно своим мяуканьем, мурлыканьем и всякими ужимками, а то и вовсе житья бы не было.

Тут я заметил, что Барс беспокоится - пристально смотрит на меня и молча открывает рот.

- Ты что? - спросил я, несколько смутившись.

Барс мяукнул протяжно и жалобно, вскочил с пола, поставил передние лапы мне на колени - я продолжал сидеть перед ним на корточках - и ткнулся носом мне в ухо. Он был такой большущий, что дотянулся до моего уха без особого труда. Я взял его на руки и встал. Кот прижимался ко мне и что-то намурлыкивал на ухо. Володя смотрел на нас и неодобрительно качал головой.

- Совершенно нерабочая обстановка, - заявил он, записав что-то в блокноте. - Истерическая нежность, сверхвозбудимость… До чего ты довел кота?

- Я, главное, довел! - возмутился я. - Да что же я такое делал, чтобы его довести?

- Не знаю, не знаю. Твои эти штучки со сменой настроений: то шляешься целый день по городу, оставляешь кота одного в такой день, то приходишь и начинаешь: «Барся-Марся, то да се, бачки почешу, лапки разомну!» Знаю я тебя! А кот, думаешь, железный?

Я добросовестно подумал. Отчасти это верно. Но ведь когда я пришел домой, кот вел себя, в общем, вполне обычно. И Володя сам же сказал, что кот в отличной форме. Просто он начал нервничать, когда я подумал об опасности более полного контакта с ним.

- Ничего себе - просто! - усмехнулся Володя. - Значит, он, по-твоему, может реагировать на такие сложные мысли?

- Погоди, погоди! - сказал я, стараясь поймать ускользавшую идею. - Не на саму мысль, конечно, а на ее эмоциональную основу. Поскольку эта эмоция имела прямое отношение к нему.

Володя одобрительно кивнул и начал строчить в блокноте.

- Вместо того чтобы прибедняться и разыгрывать из себя этакого ползунка с высшим образованием, ты бы лучше применял свои мозги по их прямому назначению, - сказал он, кончив писать. - А теперь сосредоточься и постарайся провести внушение под строгим самоконтролем. Вот тебе задание…

Ничего с этим самоконтролем не получилось. Можно было подумать, что Барс, сидя у меня на руках, вместе со мной прочел задание в блокноте. Только я повернул голову к нему, как он сказал: «Ммяхо, мурра, мам-ма!» - очень отчетливо и именно в той последовательности, которую наметил Володя.