Франциска Вульф - Камни Фатимы

– Садись, – сказала Беатриче и показала на кровать. Она хорошо понимала, почему многие коллеги избегали разговоров по поводу страшных диагнозов и старались разными приемами не называть вещи своими именами, а то и вовсе спихнуть эту тяжелую миссию на других врачей. Но это редко меняло положение дел. Беатриче набралась храбрости и села рядом со старухой.

– Что со мной?

– Ты очень больна, Зекирех, – медленно начала Беатриче, размышляя над тем, как объявить диагноз старой женщине, не имеющей никаких познаний в медицине. Не в ее правилах было прятаться за профессиональной терминологией, как это делали другие врачи. Она открыто посмотрела в лицо Зекирех. – У тебя рак груди в прогрессирующей стадии. Даже если бы у меня под рукой были все необходимые для операции инструменты, я все равно не смогла бы спасти тебя. Опухоль в левой части груди достаточно большая. Если ты сама обследуешь свои ключицы, то почувствуешь лимфатические узлы, пораженные раком. Боли в бедре и позвоночнике, по всей видимости, обусловлены метастазами, уже поразившими кости. Твои головные боли, плохое зрение – тоже следствие разрастающейся опухоли…

– Я ничего не понимаю в этих делах, – прервала ее Зекирех. – Ты можешь мне помочь?

– Не знаю. Нух II должен положить тебя в больницу, там проведут основательное медицинское обследование. Если в позвоночнике обнаружат метастазы, их можно облучить. Но это приведет лишь к ослаблению болей.

Зекирех наморщила лоб.

– Значит, я умру. Верно? – Зекирех сделала медленный выдох. – Когда?

– Этого не знает никто, кроме Аллаха.

Старая женщина сидела на кровати и молча смотрела на свои морщинистые руки.

– Смерти я не боюсь, – сказала она спокойно. – Но боюсь боли, которую она может причинить.

– Я понимаю. Но тебе не стоит бояться этого. В больнице метастазы облучат, а морфий существенно снизит болевые ощущения.

Зекирех покачала головой:

– Как я уже говорила, я в этом совсем не разбираюсь. Ты знаешь, потому что в своей стране была обучена искусству врачевания. Но я не хотела бы ни при каких обстоятельствах ни на секунду покидать дворец. Это мой дом с тех пор, как я вышла замуж за отца Нуха. И в нем хочу умереть.

– Я выполню твою просьбу. Мне нужно только поговорить с Нухом II. Он пригласит сюда специалистов, которые выпишут средства от боли. Можно было бы…

– Нет, ты ни с кем не будешь говорить об этом, даже с моим сыном! – поспешно возразила ей Зекирех. – Никто не должен узнать о моей болезни. Сочувствие людей будет для меня невыносимо.

Беатриче кивнула.

– Хорошо, как тебе будет угодно. Можешь положиться на меня. Я давала клятву неразглашения врачебной тайны.

Зекирех взяла руку Беатриче и тепло пожала ее.

– Спасибо тебе. Благодарю за откровенность. Я знаю лишь нескольких человек в Бухаре, осмеливающихся говорить мне правду. Я умею ценить это. И если дела обстоят таким образом, мне бы хотелось, чтобы ты ухаживала за мной.

Беатриче снова кивнула.

– Сделаю все, что в моих силах.

– А сейчас я уйду. Мне нужно подумать.

Беатриче помогла Зекирех подняться и проводила ее до двери.

– Ты отлично говоришь по-арабски, – заметила Зекирех. – Можно поверить, что ты здесь выросла.

– Большое спасибо за комплимент. – Зекирех, конечно, преувеличивала. Беатриче сама понимала, как ужасен иногда бывает ее акцент, а некоторые слова она произносит так, что они приобретают совершенно иной смысл. Но за неполные два месяца ей удалось довольно сносно овладеть арабским языком, чего она от себя совсем не ожидала. Речь ее еще не была беглой, но она уже могла вести беседу и даже различать некоторые диалекты. – У меня отличный учитель. Мирват занимается со мной.

– Слова относятся не только к учителю, но и к ученику, – возразила Зекирех. – Два месяца слишком малый срок, чтобы изучить арабский язык.

– Он дается мне легко. Чем больше я его изучаю, тем больше он мне нравится.

– Ты очень скромна, дочь моя, – сказала в ответ Зекирех и неожиданно поцеловала в щеку. – Пусть снизойдет на тебя благословение Аллаха!

Беатриче закрыла дверь и подошла к открытому окну. Лицо освежил холодный утренний воздух. Звезды начинали гаснуть. Она была удивлена тем, как спокойно восприняла известие о своей неизлечимой болезни Зекирех. Никаких слез и громких стенаний. Возможно, Зекирех и сама догадывалась об истинном положении дел. Какая сильная женщина! Неудивительно, что мужчины, привыкшие к безоговорочному повиновению, испытывали перед ней страх.