Пол Левинсон - Дело о менделевской лампе

Верно, он очень неплохо передал суть моих размышлений об этом деле.

- Вот уже много лет, как они внедрили катализаторы аллергенов длительного действия в нашу биосферу, в нашу кровь, - продолжил Лэпп. - Здесь они есть у всех. А едва в организм попадает такой подарочек, человек становится сидячей мишенью. Чтобы его убить, достаточно дать другой катализатор, но уже быстрого действия - им может стать любой из многих подходящих биологических агентов, - и через несколько часов вы умрете от мощной аллергической атаки, вызванной каким-нибудь прежде безобидным веществом. Разумеется, любой из этих катализаторов сам по себе не опасен и не вызывает подозрений при анализе крови, поэтому такие убийства остаются нераскрытыми. К тому же никто и никогда не замечает, какой именно фактор становится камешком, запускающим фатальную лавину, ведь обычно ни у кого не бывает аллергии на прикосновение листка, упавшего с дерева, или малюсенького жучка, севшего на палец. Вот почему мы разработали противоядие против первого катализатора - это единственный известный нам способ разорвать порочный аллергический цикл.

- Пожалуйста, Фил, выпейте. - Эймос снова протянул мне бутылочку.

- А вы не забыли сообщить мне о возможных побочных эффектах? Например, что я через несколько часов умру от приступа аллергии?

- Возможно, в ближайшую неделю вы станете раздражаться чуть больше обычного, - сообщил Лэпп.

- Тоже мне новость, - вздохнул я.

Решения… Даже если во мне уже есть первый катализатор, я могу прожить всю жизнь, так и не натолкнувшись на второй.

Нет, я не имею права оставаться настолько уязвимым. Я ведь люблю осенние листья. Но откуда мне знать, что Эймос предлагает мне именно противоядие, а не второй катализатор? Я этого не знал, но если бы Эймос желал моей смерти, то разве не постарался бы удержать меня в доме Мо перед пожаром? Решения…

Я залпом выпил содержимое бутылочки и обвел взглядом амбар. Поразительное зрелище переднего края науки викторианской эпохи! Нечто подобное я видел в одной аптеке на гравюре девятнадцатого века. Одного этого вида вполне хватит, чтобы закружилась голова. И тут до меня дошло, что голова и в самом деле кружится. Что это, реакция на противоядие? Боже, а вдруг это все-таки яд? Нет… это не голова кружится, это какой-то странный свет… светлячки… свет мерцает… и на удивление знакомо…

Вдруг я услышал голос Лэппа, он с кем-то спорил.

Сара!

- Здесь менделевская бомба, - торопливо сообщила она. - Прошу вас, быстрее уходите.

Лэпп с отчаянием обвел взглядом амбар, посмотрел на Сару и наконец кивнул.

- Она права, - подтвердил он, обращаясь ко мне. - Нам надо поторопиться. - Схватив Сару за руку, он повлек ее к выходу, призывно махнув и мне.

Эймос, обняв за талию Лори, уже быстро шагал к двери. Вбежавшие в амбар люди засуетились, хватая клетки и выбегая с ними наружу.

- Нет! Погодите. - Меня озарила идея.

- Доктор, пожалуйста, - настаивал Лэпп. - Нужно уходить, и как можно быстрее.

- Не нужно. Я знаю, как остановить бомбу. Лэпп решительно покачал головой:

- Уверяю вас, нам неизвестно, как это можно сделать. И у нас осталось минут семь, максимум восемь. Амбар мы сможем построить заново. Но людей нам не воскресить.

Сара взглянула на меня с мольбой.

- Нет, - настаивал я, глядя мимо Сары на Лэппа. - Вы намерены и впредь убегать от врагов, позволяя им жечь все, что вздумается? В этом амбаре сосредоточены плоды многолетнего труда. А бомбу я смогу обезвредить.

Лэпп остановился, пристально глядя на меня.

- Ладно, сделаем так, - предложил я. - Вы все отсюда выйдете. А я займусь бомбой, призвав на помощь свою науку, и уже потом мы все обсудим, хорошо? Только дайте мне взяться за дело.

Лэпп подал знак своим людям.

- Уведите ее, - приказал он и передал Сару большому угрюмому мужчине с бородой, тронутой сединой. Она пыталась сопротивляться, но их весовые категории были слишком разными.

Прищурившись, Лэпп посмотрел на мерцающих светлячков. Сейчас стало легче различать отдельных насекомых, словно их метаморфоза в живую бомбу сделала ячейки сетки крупнее.

- Я тоже останусь, - заявил он, поворачиваясь ко мне.- Даю вам две минуты, а потом вытащу за шиворот… Так что же может предложить ваша наука?

- Ничего уникального, - сообщил я, вытаскивая из кармана галогенный фонарик. - Это ведь светлячки, правильно? И если они сохранили известные мне особенности семейства Lampyridae, то начинают светиться лишь после заката, когда заходит солнце. Они же ночные насекомые. А днем, купаясь в дневном свете, они ничем не отличаются от прочих. Вот я и решил произвести необходимую настройку.