Елена Логунова - Семь секунд до конца света

– Это бомба, – пробормотал подавленный Сэм. – И она активизирована?

– Конечно!

– Сделай же что-нибудь, умник! – с ненавистью прошипел Пит.

– Поздно, – почти беззвучно прошептал Сэм.

Тревор его все-таки услышал.

– Корвуд, не скажете, который час?

– Одиннадцать пятьдесят пять, – машинально отозвался Пит, посмотрев на часы.

– У нас есть еще пара минут для прощания, – сказал Тревор. – Берт! Возьмите то устройство, которое лежит рядом с мистером Корвудом, и отнесите его на борт.

Знакомый унылый тип – Пит не заметил, как он подошел, – подхватил с песка большую времярастягивающую машинку. Сэм закрыл глаза и побледнел.

– С вашего разрешения, Сигал, я одолжу у вас этот прибор, – любезно сообщил ему Тревор. – Вы же понимаете, мне без него никак не обойтись: через минуту эта планета взорвется, и в тот момент мне хотелось бы находиться поближе к моей новой родине – цветущему Лиану.

– Вы не сумеете воспользоваться моим прибором, – неуверенно возразил Сэм.

Тревор усмехнулся:

– Вы забыли, что у меня есть пульт! Вы сами дали мне его. Не сомневайтесь, я все сумею: включить ваш прибор, взорвать этот гнилой мир, создать лучший новый!

– Вы думаете, вы – Бог? – грустно спросил Сэм.

– Почему нет? Судя по старым добрым греческим мифам, богами не только рождаются, но и становятся! В порядке исключения, конечно. – Тревор пожал плечами и поднял разрядник. – Извините, Сигал, я вынужден лишить вас удовольствия лично присутствовать при конце света. Вы такой изобретательный, что мне будет гораздо спокойнее, если мистер Корвуд встретит Армагеддон в одиночестве.

Пита не оставляло ощущение нереальности происходящего, возникшее еще в тот момент, когда Тревор демонстративно расстался со своими пиратскими аксессуарами. Ему не верилось, что Тревор выстрелит. Он посмотрел на Сигала: рот Сэма сжался в линию, а подвижные черты закаменели, но Пит мог бы поклясться, что то была гримаса не страха, а отчаянной решимости.

Палец Тревора лег на курок, медленно прижимая его. Сэм театральным жестом вскинул руку, ударил себя по лбу – и почти в ту же секунду острая белая вспышка добавила раскаленной пустыне ровно столько жара, сколько нужно, чтобы совершенно уничтожить небольшого лопоухого человечка с сутулыми плечами.

Высокая, худая, с растрепанными оранжевыми волосами, девчонка инспектору сразу не понравилась. Особенно раздражали Чалмерса ее глаза: желтые в черную крапинку, круглые, как у кошки. Вообще говоря, она вся была похожа на тощую рыжую кошку!

– Садись, Мэри, – ласково сказал Боб.

Это был его кабинет: его рабочий стол, его деловые бумаги, его цветущее растение на подоконнике и его космопорт за окном. Во всяком случае, Боб привык думать, что это именно так, хотя инспектор Чалмерс, похоже, намеревался сей факт оспаривать.

Девушка молча опустилась на стул, аккуратно сложив руки на коленях. Чалмерс с неудовольствием оглядел тонкие ноги Мэри и сказал с откровенной насмешкой, небрежным жестом указывая на ее форменную одежду:

– Превосходный, должно быть, из вас охранник, мисс Хилл!

Мэри удивленно вздернула брови, посмотрела на Боба.

– Мисс Хилл не охранник, – ответил он за нее.

Инспектор хмыкнул.

– Почему-то я так и подумал, – кивнул он, бросая в рот леденец. – Вероятно, она ваш личный телохранитель?

Боб сердито покраснел. Черт бы побрал Эрика! Всякий раз привозит с собой какую-нибудь гадость! Если бы инспектор по кадрам добирался на Вилту рейсовым космобусом с пересадками, у Боба было бы довольно времени подготовиться к проверке, но Эрик, как всегда, сам того не желая, здорово подгадил – из лучших побуждений, разумеется…

– Мэри – сотрудник службы безопасности, – веско сказал он.

– Хотелось бы мне знать, чем она занимается в этом качестве, – съязвил Чалмерс. – Насколько мне удалось понять, единственная обязанность этой девушки состоит в том, чтобы регулярно являться в кассу за жалованьем. Очень и очень приличным, между прочим…

Мэри молча смотрела на Чалмерса. Он раздражал ее не меньше, чем она его, но девушка умело скрывала свои эмоции: она давно научилась в любой ситуации сохранять спокойствие, при ее работе иначе нельзя. И все-таки Чалмерс выводил ее из себя! Эти его леденцы! О-о-о! Он бросал их в рот один за другим; то сразу разгрызал с противным хрустом, то долго катал во рту, так что конфета поочередно оттопыривала ему щеки и стукалась о зубы. При этом инспектор не переставал разговаривать, поминутно сглатывая липкую слюну.