Елена Логунова - Семь секунд до конца света

– Ножки маленькие, изящные, розовые, как…

– Как роза, – подсказал Боб.

Эрик благодарно кивнул.

– Бойкая, живая… Легкая, как пушинка…

– Конкретнее, – велел Боб.

– Очень легкая, – подумав, сказал Эрик. – А какая непоседа! Просыпалась с первым лучом солнца – ранняя пташка! Порхает – и щебечет, щебечет без умолку…

– Да, все они такие, – авторитетно подтвердил Боб. – И о чем она щебетала?

– Господи, да ни о чем!

Эрик давно уже бегал по палате.

– Это вполне типично, – согласился Боб. – А какие у нее были привычки, вкусы?

Эрик смахнул скупую слезу.

– Ничего особенного: пестрые тряпочки, блестящие бусики… Из еды – разве что чуть-чуть миндаля да сахарное печенье, но совсем немного, крошка-другая…

Боб почесал ручкой переносицу, оставив на ней чернильную галочку, и осторожно сформулировал деликатный вопрос:

– Что-нибудь интимное?

Эрик смущенно потупился, застенчиво ковырнул носком паркет.

– Присядет иной раз мне на плечо – ну, и поцелуемся…

Боб быстро зафиксировал ответ, прикинул на глаз ширину и крепость плеч пилота и приписал: «Вес – 60».

Записи Боба систематизировали, прогнали через большой компьютер космопорта и по полученной программе обработали полтора миллиона личных карточек вилтянок, чтобы отобрать одну женщину – максимально точную копию погибшей подруги пилота.

За два часа до назначенного старта «Кварты» Боб, бледный от усталости и переживаний, втолкнул апатичного Эрика Тейта в комнату, где его ожидала мисс Лю-2, после чего жадно приник глазом к замочной скважине.

При виде очаровательной пышногрудой блондинки Эрик, казалось, несколько удивился. Но когда она, весело щебеча, вспорхнула ему на плечо и нежно чмокнула в крепкую челюсть, выражение растерянности на суровом лице пилота сменилось блаженной улыбкой.

Два часа спустя Боб проводил глазами погружающуюся в ночь золотую звезду «Кварты» и радостно потер руки.

Он продолжал их потирать вплоть до 20.30, когда «Квинта» – точно по расписанию! – заняла освободившуюся площадку и пилот Бартон Смит явился к нему с рапортом о прибытии.

Боб чувствовал себя великим человеком. Да что там – человеком! Боб ощущал себя богоравным, ведь браки устраиваются на небесах, не так ли? Причем небеса в решении этого вопроса то и дело бывают огорчительно медлительны. А вот он блестяще справился с этой божественной миссией, устроив счастье Тейта в считанные часы!

– Я слышал, на «Кварте» была авария? – светски поинтересовался Смит, когда с формальностями было покончено.

– Ой, катастрофа! – радостно сказал Боб. – Представьте себе, рухнул контейнер и прихлопнул Мисс Лю!

– Жаль, – заметил Смит.

– Еще бы не жаль! – возмутился Боб, изобразив руками нечто волнообразное. – Такая женщина!

Бартон Смит удивленно шевельнул бровями.

– Эрик никак не хотел лететь без нее, – весело болтал Боб. – Но мы все уладили: нашли другую Мисс Лю, точь-в-точь такую же! Конечно, часть параметров устанавливали приблизительно…

Тут Боб затянулся сигаретой, выдохнул теплый дым, глянул через окно на темное небо, в глубинах которого плыла невидимая «Кварта», и задумался. Кое-что в спешке и вовсе упустили. К примеру, национальность. На Вилте об этом давно забыли, но для землянина вопрос мог иметь значение!

Боб посмотрел на невозмутимого Смита и спросил с легким беспокойством в голосе:

– Кстати, вы не знаете, кем была Мисс Лю? Англичанкой, немкой, полькой?

– Канарейкой! – сказал Бартон Смит и протянул руку, чтобы поймать выпавшую изо рта Боба сигарету.

– Не бойтесь! – шепнул на ушко Маризе Отто фон Брунер – жутко назойливый тип, всю дорогу донимавший ее своей преувеличенной аристократической галантностью.

– Я и не боюсь, – тихо сказала в ответ Мариза.

Она действительно не боялась. Волновалась за успех своей миссии – это да, беспокойство у нее было, но не страх.

– Бояться совершенно нечего, – продолжал успокаивать ее глупый и навязчивый фон Брунер.

Мариза искоса посмотрела на него и подумала, что Отто похож на древнего ящера. Инерция как у диплодока! И такая же огромная тупость. Наверное, у фон Брунера тоже головной мозг размером с грецкий орех, а большим неповоротливым телом управляет главным образом мозжечок, надежно укрытый толстой кожей и непробиваемым панцирем старого твердого жира.

Ей было приятно знать, что динозавры вымерли: это позволяло надеяться на то, что и фон Брунер не вечен.