Григорий Адамов - Изгнание Владыки (часть 1)

Комаров поднял воспаленные глаза и хрипло сказал:

– Благодарю… Но прежде всего… Вы не заметили, кто-нибудь до меня выходил сюда из пшеничного поля?

– Ну, конечно! – живо ответил комбайнер. – Это-то меня и поразило. Вы второй человек, вышедший из пшеницы. И как раз в том же месте. Очевидно, вы шли по следам первого, и потому, надеюсь, поле не очень пострадало… Спутанные и надломленные стебли наши машины не очень любят.

– Знаю… – коротко прервал молодого человека Комаров. – Простите… Но где он, этот человек?

– Так ведь я же сам отвез его в совхоз! – воскликнул комбайнер и с беспокойством оглянулся. – Но зайдемте в рубку и продолжим беседу там. Задняя машина нагоняет меня, и мы ее задерживаем. Может получиться неприятность.

В рубке комбайнера, узкой и длинной, было удобно и прохладно. На передней стенке расположились вокруг смотрового окна щиты телеуправления всеми комбайнами этой группы, контрольные приборы, красные и зеленые лампочки сигнализации, приборы автоматического шофера, экран телевизефона. Против двери у окна стояли столик, два легких стула; вдоль задней стенки – узкая кушетка, над ней – полочка с книгами, в углу – небольшой шкаф-холодильник. На столе была приготовлена закуска из мясных и овощных блюд, вскрытая коробка с концентрированным бульоном, фрукты, графин с прохладительным напитком. Комбайнер, очевидно, готовился завтракать.

– Садитесь за стол, – радушно предложил молодой человек, пропуская гостя в кабину. – Подкрепитесь. Завтрак скромный, но сытный. Я пущу машину и тотчас присоединюсь к вам.

Комаров тяжело опустился на один из стульев у стола и с наслаждением выпил один, потом другой стакан приятного напитка из графина.

– Вы могли и не подымать руки перед машиной, – продолжал словоохотливый комбайнер, усаживаясь в свое кресло перед смотровым окном и запуская машину. – Автоматический шофер все равно остановил бы ее перед вами.

– Он снабжен инфракрасным сторожем? – спросил Комаров, жадно принимаясь за бутерброды.

– Нет, простым фотоэлементом. Этот аппарат нащупывает за двадцать пять метров впереди любое препятствие выше тридцати сантиметров над землей. Сначала он предупреждает об этом водителя звонком, а если тог спит или отлучился, то сам останавливает комбайн. Такой же фотоэлемент удерживает машину на краю пшеничного поля и не позволяет ей уклоняться в сторону.

Машина тихо, чуть покачиваясь, шла вперед. Позади, за стеной рубки, мягко гудели моторы. Внутренние агрегаты возобновили, прерванную работу, а снаружи за боковым окном завертелись узкие длинные крылья мотовила, пригибая к ножам хедера [8] Хедер – жатвенный аппарат комбайна. сильные стебли пшеницы.

Молодой комбайнер оставил свое кресло и перешел к столу.

– Как вы все-таки попали сюда, товарищ? – спросил он наконец, не умея сдержать свое любопытство. – Зачем вы ломились через поле, когда в пяти километрах отсюда есть прекрасная дорога?

Комаров молча доел второй бутерброд и выпил лимонаду.

– Мне очень жаль, мой друг, – сказал он наконец, – что я не могу ответить вам на этот вполне законный вопрос. Наоборот, я хотел бы сам кое-что узнать от вас. Не можете ли вы мне описать наружность человека, который встретился вам до меня?

Молодой человек смутился, слегка покраснел.

– Пожалуйста… Простите, если мой вопрос показался вам нескромным… Что касается человека, то это был коренастый, широкоплечий мужчина, смуглый, с густыми черными усами и такими же черными волосами. Ладонь его правой руки была перевязана носовым платком, сквозь платок проступала кровь. Человек шел прихрамывая. Он объяснил мне, что его ушибло на работе по ремонту железнодорожного пути, что его хотели отправить в Вознесенск, но он пожелал, поскольку уже работать не придется, побывать у своей семьи в Николаеве. Так как все машины с их участка оказались в разгоне, то он надеялся, что доберется как-нибудь на попутной машине до цели. Бункера моего комбайна были уже полны мукой, и мне нужно было отправиться в совхоз, чтобы сдать продукцию. Я и предложил этому человеку свои услуги.

Комаров внимательно слушал.

– Еще вопрос, товарищ. На каком языке вы разговаривали с этим человеком?

Комбайнер с удивлением посмотрел на Комарова.

– То есть как это на каком языке? Разумеется, по-русски…

Довольная улыбка появилась на лице Комарова.

– Да, да… разумеется, по-русски… Ну, конечно, по-русски! – И, сразу согнав улыбку, он продолжал: – Акцента никакого не заметили?