Олег Маркеев - Цена посвящения - Время Зверя

Перехожу в режим «свободный поиск».

Максимов курил, стоя у окна. Клубы дыма, ударяясь о холодное стекло, стекали вниз, стелились по подоконнику и, попав в острую струю сквозняка, срывались вниз, закручиваясь причудливыми вензелями.

На влажном белесом налете, покрывшем оконное стекло, темнели три рунических знака. Максимов нарисовал их, обдумывая все, что произошло за эти дни. Нарисовал машинально. Но сейчас, глядя остановившимся взглядом на знаки, чувствовал, как зашифрованная в них информация внедряется в мозг, превращаясь в программу, выполнения которой может оборвать только смерть.

— Гебо, дагас, анзус, [66] В рунической магии данная комбинация может трактоваться как «дорога, ведущая к перерождению, в результате которого вы обретете Посвящение». — прошептал он вслух.

Во двор въехал джип.

Максимов раздавил окурок в пепельнице. Набросил куртку и бесшумно вышел из квартиры.

Пассажирская дверца открылась, как только он вышел из подъезда.

За рулем сидел Василий Василевич. Угрюмый и уставший. С первого взгляда было ясно, что прошедшая ночь бывшему шефу службы безопасности холдинга стоила остатков здоровья.

Максимов пожал протянутую руку, удобно устроился на сиденье и сразу же успокоил Иванова:

— Барышня спит, аки ангел. И видит соответствующие возрасту сны.

— Задницу этому ангелу надрать надо, — проворчал Иванов. — И тебе кое-что набить не мешало.

— Бодаться будем? — холодно усмехнулся Максимов.

Иванов чертыхнулся и сразу же обмяк.

— Ладно, замяли. Спасибо, что позвонил. В доме все на уши встали и до сих пор стоят.

— Валите все на меня, — подсказал Максимов.

— Не выдюжишь, — отмахнулся Иванов.

Он хлюпнул носом, полез за платком. Сморкался долго и обстоятельно.

— Черт! Аллергия, что ли, на нервной почве? — Он сунул платок в карман. — Карина во что-то вляпалась? Только не крути, я эту бестию лучше чем ты знаю. С малолетства все ее выходки мне боком выходили. Что там на этот раз?

Максимов посмотрел на его оттекшее лицо. Помолчал.

— Нам надо срочно дергать из Москвы. Допустим, в Париж на учебу. Мотив подходящий, никто не придерется.

Иванов был профессионалом. Ситуацию просчитал в секунду и без лишних вопросов.

— Как срочно? — спросил он.

— Сегодня.

Иванов медленно отвалился на спинку кресла.

— Вляпалась-таки! — процедил он.

— Можно улететь или нет?

— Да какие проблемы с такими деньгами! — Иванов махнул рукой.

— Кстати, о деньгах. Я принимаю чек.

Иванов повернулся к нему всем телом.

— Не понял? — протянул он.

— Я согласен взяться за контракт Матоянца, — почти по слогам произнес Максимов.

Иванов натужно задышал. Лицо сделалось багровым.

— Ты это серьезно?

— Как писал Матоянц, я недвусмысленно даю свое полное и безоговорочное согласие. К кому мне обратиться за подробностями задания?

Иванов молчал, испытывающим взглядом ощупывая лицо Максимова.

— Карину ты оставишь в покое, — произнес он.

— На время задания — да, — ответил Максимов.

Иванов полез во внутренний карман. Достал портмоне. Из него — сложенный вдвое конверт.

— Чек, — пояснил он, протягивая конверт Максимову.

Максимов убрал конверт в карман куртки. Приготовился слушать.

Навигатору

От начальника службы безопасности концерна получил сведения об утечке технологий психотронной войны в конспиративные круги Ближнего Востока. Как установила служба контрразведки концерна, информацию передал Глеб Лобов, руководитель пиар-агентства «PRO-PR».

Получатель информации скрывается под псевдонимом «Саид эль Махди» [67] Буквальный перевод с арабского: возлюбленный Аллаха, посланник. . По данным, требующим проверки, он является бывшим высокопоставленным офицером спецслужб Росссии. В настоящее время «Саид эль Махди» ведет активную вербовку бывших военнослужащих спецназа славянского происхождения для совершения крупномасштабной акции.

Информирую, что Глеб Лобов ликвидирован Фреей. Принял решение срочно эвакуировать Фрею, используя возможности концерна.

В отношении «Саида эль Махди» начинаю «свободный поиск».

Есть в мире места, где время останавливает свой сумасшедший бег. Там ничего и никогда не меняется, ничего не происходит. Там, на перекрестке судеб и дорог, можно передохнуть, свериться по карте и идти дальше. Или остаться навсегда. В безвременье и безвестности. Каждый решает сам за себя.