Андрей Дашков - Жилец

Отсюда осуществлялись поставки "биологического материала" для лабораторий военной разведки. Однако некоторые исследования персонал больницы проводил самостоятельно. То есть занимался тем, что по контрасту с прикладными задачами вояк можно было назвать "фундаментальной наукой". Именно поэтому "свинка" задержалась тут надолго. Ее случай являлся бы в общем-то достаточно банальным, если бы не одна деталь: в течение двадцати трех лет электроэнцефалограммы показывали наличие постоянного по амплитуде тета-ритма, что соответствовало состоянию абсолютного самадхи.

Кроме того, ее биологический возраст практически не изменялся. Таким образом, "морская свинка" оставалась уникальным и" почти неизученным объектом. Чем-то вроде "черного ящика" психопатологии. Она занимала одиночную палату площадью девять квадратных метров - комнату с глухими стенами метровой толщины, покрытыми мягкой обивкой, и стальной дверью. В помещении находились кровать и единственный источник света, защищенный металлическим решетчатым колпаком.

Ни один из пациентов, перебывавших в седьмом отделении за всю историю его существования, не имел родственников, а шестнадцать из них, как следовало из документов Министерства внутренних дел, были казнены за тягчайшие преступления по приговору суда в различное время, но не менее восьми лет назад. На самом деле они умерли гораздо позже - при испытаниях экзотических видов оружия, включая пси-резонансные излучатели и вирус-мутант JBES. Однако кое-кто до сих пор был "жив". А кое-что условно СЧИТАЛОСЬ живым. Например, мозговые клетки четверых "психов" (среди них знаменитого серийного убийцы и педофила Мирона Мельника) были задействованы в некристаллических структурах биокомпьютеров военно-космических сил.

"Свинка" не представляла интереса для военных ни в качестве жертвы, ни как "иррациональный расширитель баз данных". Она была нечувствительна к боли и внешнему излучению; альфа- и бета-активность мозга почти полностью отсутствовали. При этом сохранялся мышечный тонус, достаточный для поддержания давления во внутренних органах. Ее личность равнялась нулю; этому существу полагалось находиться в глубочайшей коме; оно было бы абсолютно бесполезным... если бы не тета-ритм и феноменальный обмен веществ, свидетельствовавший о том, что "свинка", возможно, представляла собой бессмертный человекоподобный организм, рывком достигший эволюционного потолка.

У некоторых жрецов "чистой науки" при мысли о "свинке" захватывало дух.

Славик Рыбкин работал в седьмом отделении санитаром. Это был ничем не примечательный малый, если не принимать в расчет его нездоровую склонность к порнографии.

Гипертрофированные, должным образом подсвеченные и отретушированные женские прелести потрясли его воображение еще в начальной школе. Но он не стал вульгарным дрочилой. Наоборот, со временем Рыбкин превратился в настоящего эстета от порно. Он открыл, например, что ногти на пальцах мастурбирующей женщины, покрытые красным лаком, могут выглядеть, как капли крови на бархатных лепестках; ягодицы - как песчаные дюны, освещенные закатным солнцем; а грудь - как нежный тропический плод, покрытый золотистым пушком.

Изредка у него случался секс с "реальными" бабенками, и всякий раз Славик поражался тому, насколько далеки они были от идеала. Он замечал малейшие изъяны в их внешности. Ему достаточно было увидеть пластырь на растертой пятке, мохнатую родинку на щеке, прыщ на шее или почуять запах пота, чтобы желание тут же трансформировалось в брезгливую холодность. А от обкусанных ногтей Рыбкину вообще хотелось блевать.

Надо отдать ему должное, он не сразу утвердился в поклонении недостижимому целлулоидному совершенству. Перепробовав дамочек из своего окружения, Рыбкин добрался до самых ухоженных, но при ближайшем рассмотрении и эти оказались не без дефектов. Тогда он решил рискнуть, поистратиться и обратился к услугам по-настоящему дорогих проституток. Результат оказался разочаровывающим. Везде Славик видел не одно, так другое: сыпь в паху, пломбированные зубы, черные точки на месте выбритых волос, шрамики или просто чересчур мясистые пальцы. Этому парню было трудно угодить.

Окончательно добило его курортное приключение в Судаке. Сняв на пляже столичную штучку, он обработал ее в ресторане и, доведя до нужной кондиции, повез в мотель.

Была волшебная крымская ночь. Южный ветер шумел в кипарисах. Звезды мерцали, переговариваясь с поэтами азбукой Морзе. В специально подготовленном Рыбкиным номере пахло свежими яблоками... У "штучки" был прекрасный ровный загар, поэтому ее тело от шеи до кончиков пальцев на ногах казалось Славику сладким коричневым леденцом. Он и начал облизывать его с вожделением, которого не испытывал достаточно давно...