Владимир Крышталев - Игры богов

– Зачем ты делала вид, что обиделась на меня? – поинтересовался я.

– Я не делала вид, я обиделась, – ответила Наташа, однако уверенности в голосе не было.

– Ерунда.

Она ждала продолжения, но я безмолвствовал.

– Почему вы так решили? – не выдержала она.

Я задумчиво вытащил из вазы цветок и начал пережевывать стебель.

– Ну что я, в первый раз родился?! Эти уловки стары как мир… Был такой компьютер, один из первых. Размером со шкаф.

Не знаю, что ее так рассмешило, но смеялась она долго.

– Вы… Ты и вправду решил съесть весь букет?

Я только теперь заметил, что доедаю цветок. Быстренько прожевав остатки, я вытер рот салфеткой и развел руками:

– А что? Обещал… Но если ты больше не будешь, то остальные можно и оставить.

Ресторан постепенно наполнялся людьми еще больше. По-видимому, мы пришли как раз ко времени вечернего «часа встреч». Затеряться в такой толпе стало вовсе не трудно. Неудивительно, что на наш с Наташей столик никто не обращал внимания. Обычная молодая парочка, да и только. Я видел такие чуть ли не на всех планетах, на которых побывал.

С другой стороны, во мне все больше просыпался интерес к сидящей напротив меня девушке. Что-то в ней было такое, что разжигало мое любопытство.

Однако мне нельзя забывать о Ландже, говорил я себе.

Я и не забывал. Вот только полноценно заниматься двумя делами сразу – знакомиться и вести наблюдение – у меня не очень-то получалось. Не так, как хотелось бы.

Мое внимание было притуплено. Но и следить-то было особо не за кем. Мои чувства охотника молчали. Никто конкретно не вызывал подозрения. Разве что тот неприметный тип.

И тут меня обдало жаром.

Человек, привлекший мое внимание, сидел, тупо глядя перед собой. Но в то же время я ощутил, как он взглянул на меня. Через некоторое время ощущение мгновенного взгляда повторилось.

Если я не растерял все свои навыки, это означало одно: он засек мое наблюдение.

Честно говоря, я несколько опешил. Значит, передо мной достаточно опытный в подобных делах человек. Меня вычислить не так легко, как может показаться. Даже Наташа, с которой я беседовал, ничего не заметила.

По следам, оставленным у Ланджа в особняке, можно было подумать, что все будет намного проще. Теперь же я не был в этом уверен.

Я моментально насторожился.

Но так ничего и не обнаружил. Если здесь и находились другие «их» люди, то они ничем не выделялись на фоне всех остальных. Или же больше никого не было.

Я почему-то склонялся к последней точке зрения. Все-таки не такой уж я профан. Скорее всею, это просто разведка.

Наташа по-своему восприняла передислокацию моего внимания и начала что-то рассказывать. Я слушал ее вполуха, пытаясь мысленно воссоздать схему ресторана и окрестных строений до мельчайших деталей. Меня в данный момент не интересовало, кому и зачем нужен Ландж. Я взвешивал, где и как его могут перехватить, варианты отхода, прикрытия и прочее. Я думал о том, как сохранить своему другу жизнь. Потому что в зале ресторана за одним из столиков сидел профессионал. А профессионалы такого уровня, насколько я знаю, не размениваются по мелочам.

Я удивляюсь, как мне удалось перейти с Наташей на доверительный тон. Через некоторое время я обнаружил, что мы болтаем, будто старые друзья, хотя я практически перестал заботиться о разговоре. В этом, безусловно, была заслуга Наташи. У меня мелькнула мысль о том, насколько случайно она сегодня оказалась здесь, но я отогнал ее подальше – по всем объективным критериям мысль эта мало походила на правду.

– Что-то ты стал слишком серьезным, – заметила Наташа.

– Все хорошо. Просто углубился в воспоминания.

– Радостные или грустные?

Разные. И тех, и других больше чем достаточно.

А каких все-таки больше?

– Не поймешь. Бывали такие дни, когда казалось, что я счастлив, а потом оказывалось, что что-то не так, и позже эти дни вспоминались с тяжелой ноющей болью. Вроде старых боевых ран.

О чем я говорю! Большая часть населения Галактики не знает, что такое старые боевые раны. В то время как потеря руки или ноги не считается серьезной, поскольку и то, и другое легко восстановить, люди не могут понять, почему нужно беспокоиться о каком-то небольшом порезе, полученном десять лет назад. Наш цивилизованный мир с трудом себе представляет ведение войн на планетах, на которые распространяется закон о невмешательстве. Очень трудно поверить, что можно умереть от пустяковых ран, которые любой современный человек может залечить за считанные часы, пользуясь лишь стандартной переносной аптечкой.