Робертсон Дэвис - Мир чудес (Дептфордская трилогия - 3)

Но скучать вовсе не входило в мои планы, а потому я принялся искать чем бы заняться. Я был ловкий парнишка и значительно моложе режиссера, а потому, когда понадобилось переставить стулья, я подскочил к нему и предложил помощь, которую он принял, не произнеся ни слова. Еще до конца репетиции я стал официальным перестановщиком стульев, и именно так я и оказался помощником режиссера. Моего непосредственного босса звали Макгрегор, и у него были больные ноги. Такие толстые - словно из одного куска мяса, и облаченные в тяжелые ботинки; он обрадовался, когда у него появился помощник. От него-то во время перерыва я и узнал, что мы здесь делаем.

"Новая постановка, - объяснил он мне. - "Скарамуш". По роману Рафаэля Сабатини. Ты слышал про Рафаэля Сабатини? Нет? Ну, держи уши шире, тогда поймешь что к чему. И конечно, кр-райне романтично". "Р" у него было шотландское, раскатистое.

"А что я должен делать, мистер Макгрегор?" - спросил я.

"Мне об этом не сказали, - ответил он. - Но, судя по твоей наружности, думаю, что ты - дублер".

"Какой такой дублер?"

"Дублер для два-два", - совсем по-шотландски ответил он. Имея дело с Рамзи, я давным-давно понял, что бесполезно задавать вопросы шотландцу, если он говорит таким тоном - сухим, как старое печенье. Этим мне и пришлось удовольствоваться.

Кое-что мне удалось узнать, слушая и задавая вопросы, когда кто-нибудь из второстепенных актеров спускался в бар на скромный ленч. Прошло три или четыре дня, и я узнал, что действие "Скарамуша" происходит во время Французской революции, хотя я понятия не имел, когда это было. Я ничего не знал о том, что у французов была какая-то революция. Я слышал про американскую, но что касается деталей... возможно, заварушка произошла оттого, что Джордж Вашингтон пристрелил Линкольна. Я неплохо ориентировался в царях Израилевых, а вот более поздняя история была для меня тайной за семью печатями. Хоть и по кусочкам, но все же я составил кой-какое общее представление о сюжете пьесы. Сэр Джон играл молодого француза, который "родился с даром смеха и ощущением, что мир сошел с ума". Именно так сказал о нем один из актеров. Удивительно, но никому не казалось странным, что сэр Джон, будучи в весьма солидном возрасте, ничуть не дорожит своей солидностью, играя молодого человека. Этот молодой француз поссорился с аристократами, потому что придерживался прогрессивных взглядов. Чтобы скрыться от преследователей, он поступает в труппу бродячих актеров, но его революционный пыл так силен, что он никак не может удержать язык за зубами и бросает со сцены обвинения белой кости, чем вызывает грандиозный скандал. Когда как нельзя кстати происходит революция, он становится одним из ее вождей; он уже близок к тому, чтобы отомстить аристократу, который злодейским образом убил его лучшего друга и упрятал в каталажку его девушку, но тут пожилая аристократка под давлением обстоятельств признается, что она его мать, а затем - естественно, против своей воли - вынуждена сообщить ему, что его смертельный враг, которого он собирается уничтожить, - его отец.

Кр-райне романтично, как сказал Макгрегор, но совсем не так глупо, как вы это, может быть, подумали с моей подачи. Просто я представил вам эту пьеску такой, какой она мне показалась на первый взгляд. Меня же интересовало только то, что должен был делать я, отрабатывая свое жалованье. Поскольку теперь у меня было жалованье - вернее, половина жалованья, так как, пока шли репетиции, платили только половину. Холройд дал мне пару напечатанных вкривь и вкось страничек машинописного текста - это был мой контракт. Подписал я его как Жюль Легран, что соответствовало моему паспорту. У Холройда это имя вызвало некоторые подозрения, и он спросил, говорю ли я по-французски. Я был рад, что могу ответить "да", но он настоятельно посоветовал мне найти для сцены другое имя - не такое иностранное. Я никак не мог понять, для чего это нужно, но мне все стало ясно, когда мы дошли до второй сцены второго акта.

В течение первой недели репетиций мы два или три раза подходили к этой критической точке - критической она была только для меня, - но сэр Джон просил актеров только "пробежать по ней", разве что определить свои места на сцене. Итак, все тот же юный защитник революции по имени Андре-Луи выходил на сцену с бродячими актерами - труппой "Итальянские комедианты". Все они играли характерные роли: Полишинеля - старика-отца, Климену - приму, Родомона - хвастуна, Леандра - любовника, Паскареля и других персонажей комедии масок. Я ничего не знал про комедию масок, но общую идею ухватил все это, как вы догадываетесь, было не очень далеко от атмосферы эстрадных театриков в Канаде и Америке. И в самом деле, чем-то это напоминало мне беднягу Дзовени, несчастного жонглера. Андре-Луи (его играл сэр Джон) исполнял роль Скарамуша - отчаянного, остроумного негодяя.