Марианна Алферова - Салон для робота

— Энн… — позвал Деш негромко.

Но девушка не взглянула на него. Взяла со стойки стакан, плеснула в него из первой попавшейся бутылки, хлебнула и тут, задохнувшись, закашлялась и, швырнув стакан на пол, зажала рот рукой, как зажимают рану…

— Энн, что с тобой?.. А? — проговорил Деш, запинаясь, с какой-то наигранной ласковостью в голосе. Так говорят с детьми и зверятами, когда, набедокурив, те забиваются в угол…

Но договорить Деш не успел, не успел пригладить, приласкать, вернуть к себе и сделать из звереныша вновь нежное и преданное существо… Дверь отворилась и охранник влетел в зал. В руке его тускло блеснул пистолет грубой формы, с тупым носом, похожий на детскую игрушку. Деш видел, как взметнулась рука… Видел и винтовку в трех шагах от себя на полу подле неподвижного человека в сером костюме. Три шага… Если бы Деш мог сделать их… Гранд угадал его мысль и схватил винтовку.

— Отдай! — мягкими, будто ватными, пальцами Деш вцепился в ствол. — Ты не сможешь!.. Отдай! Иди к Энн!

«Смогу!» — хотел крикнуть Гранд, но что-то в нем преломилось, он уступил и бросился меж столиков к Энн-Мари, будто нырнул в холодную воду.

Грохнул пистолетный выстрел, посыпались осколки бутылок и стаканов на стойке. Еще выстрел. Это винтовка Энн… Потом еще… Наконец медленно, так медленно, Деш поднял винтовку и прицелился… Но руки дрожали, и он выстрелил почти наугад и тут же выронил оружие… А охранник стал медленно проваливаться назад в коридор, цепляясь пальцами за косяк.

— Деш, — позвал Гранд негромко.

Хватаясь руками за столики Деш добрался до стойки. Гранд стоял, в растерянности разведя руки в белых тактильных перчатках. Энн-Мари лежала у его ног очень тихо, будто решила отдохнуть, но что-то неестественное было в изгибе тела, неестественное до вызова, до дерзости…

— Деш, ведь это только голова, сенсорный блок… — пробормотал Гранд.

…Теперь Деш заметил черное отверстие у виска…

— Вам ничего не стоит ее починить, со мной было гораздо хуже, да? Ведь так?..

Деш кивнул почти автоматически.

— Возьми ее с собой, — приказал Гранду, и робот поспешно принялся поднимать тело Энн-Мари.

Белые тактильные перчатки сделались красными. Алая жидкость была теплой и липкой и в первую минуту Гранду показалось, что она обжигает ему ладони. «Но ведь смазка в теле робота всегда нагревается… Ведь так?» — хотел он спросить Деша. Но Деш, пошатываясь, уже брел к выходу из зала…

Магнокар со знаком салона вылетел на дорогу, Гранд выжал из машины все, что мог. Давно огни салона погасли вдали желтыми и зелеными точками и дома, провожавшие их в дорогу и бежавшие следом, отстали, уступив место пустырям…

Деш сидел рядом с Грандом и смотрел куда-то мимо всего, что их окружало. Несколько раз он проводил ладонями по лицу, тряс головой, пытаясь прийти в себя, но тут же бессильно ронял руки и веки его против воли смеживались. Со стороны могло показаться, что Деша просто одолевает сон…

Тело Энн-Мари лежало сзади, укрытое прозрачной пленкой. После того, как Гранд уложил ее там, на заднем сиденье, Деш ни разу не взглянул на нее. Не мог смотреть. Как не мог там, в каморке, подойти к отцу — жалкому, обессилевшему, все равно что мертвому. Ничтожности и неподвижности он не переносил просто физически.

— А знаешь, как мы познакомились, — сказал Деш так, будто Гранд был давнишним его приятелем и о нем, Деше, был обязан знать все. — Не угадаешь, где… Да, да, в салоне. Я хотел перехватить одного робота, но опоздал. Его ликвидировали. Просто так уходить не хотелось и я прошел в зал. Она сидела в кресле и палила в робота из винтовки. Тот корчился в агонии, а она все стреляла и стреляла. Она сама была как кукла, с белым пустым лицом и блестящими волосами до плеч. Когда забава кончилась, она, не опуская кресла, спрыгнула вниз и в зале зааплодировали. Ее знали здесь — она приходила часто. Но Энн-Мари не обращала внимания на аплодисменты и крики одобрения. Со скучающим лицом она прошла к стойке, села на табурет и заказала коньяк. Я подошел к ней и спросил: «А вы знаете, что им больно?»

«Я знаю, что мне скучно», — отвечала она.

«Им больно», — повторил я.

«Неужели кому-то хочется жить? — она пожала плечами. — Даже роботам…» — и она выпила коньяк залпом.

«Это же Деш, сумасшедший Деш, — сказал ей кто-то. — Разве вы не знаете его? Его знают все. Он любит роботов больше людей.»

Она засмеялась.

«Это правда, — я наклонился к ней и отвернул ворот рубашки. — Видите? Этот шрам — след сечки потрошителя… Я подставил свою голову вместо робота…»