Любовь Алферова - Пещера отражений

— Это картина нашего движения в звездной беспредельности. Вершит его и Земля в едином космическом потоке. Давайте вместе взглянем на нее из глубины времен.

Звездные скопления на экране стремительно полетели в радиальных направлениях, словно готовые брызнуть искрами за пределы бассейна. И вскоре в бархатистом круге, плавно вращаясь по оси, красовалась только Земля, да Луна двигалась по дуге в некотором отдаленье. Да, Земля — ореол атмосферы, очертания континентов, но все же что-то было на ней не так, неузнаваемо.

Молодые люди растерянно переглянулись.

— Вместо Индийского океана суша… — пробормотала Вера. — И Атлантического нет. Евразия, правда, на месте…

— Не очень на нашу планету похоже, — Сева обратил к Веденею вопросительный взгляд.

Тот улыбался мечтательно и таинственно:

— Это она, но совсем, совсем в другом возрасте, в наиотдаленнейшую эпоху своего существования, в период нарастания самых первых звеньев ее планетарной цепи, то есть эволюционных видоизменений в бесконечности. Это — моя Земля, милые друзья, но и ваша. Мы с вами из одной колыбели, хотя из несоизмеримо разных вселенских эпох. Земля ведь и прежде была обитаема людьми разумными. Свершался цикл, она пустела, отдыхала, вновь давала ростки жизни — простейшей клеточной, растительной, животной, разумной. Разум в развитии постигал способы преодоления самых невероятных, по вашим представлениям, пространств, осваивал саморегуляцию времени, усилием своим преодолевал плен материи. Не миллионами земных лет, и даже не миллиардами в энной степени исчислялась такая эволюция разумных существ. А когда заканчивался животворный цикл планеты, ее обитатели отрывались от материнской плоти Земли и заселяли другие миры Вселенной. Вот и я из племени старших сыновей нашей планеты.

— Невероятно! — воскликнула Вера, но по лицу ее было заметно, что она восхищенно впитывает каждое слово Веденея.

Всеволод все-таки меньше поддавался эмоциям.

— Вы, надо полагать, достигли бессмертия? — спросил он тоном человека, собравшегося затеять крупный спор.

— Не горячитесь, — остановил его Веденей. — Наши понятия о континуальном, то есть беспрерывном, и дискретном, то есть прерывистом, обладающим конечностью, столь различны, что мы не столкуемся, или возникнет та плачевная ситуация, когда истина не рождается, а погибает в споре. Примите просто на веру: я, как всякое индивидуализированное существо, дискретен. Есть дата моего рождения в разреженной, не похожей на земную, материи нашей планеты в системе звезды Регулус, будет и дата ухода.

— А пока вы живете у нас под видом лесника Веденея Ивановича! — Вера по-девчоночьи хлопнула в ладоши, радуясь своей догадливости.

— Увы, милый доктор, обличье лесника — это мой, так сказать, скафандр. Он сработан искусственно. Всеволод Антонович подметил это еще в домике добрейшей Настасьи Гавриловны, но не поверил сам себе. И правильно! Нельзя безоглядно верить в сверхъестественное. Вы, милый доктор, отреагировали опрометчивее… Кстати, оболочка мне понадобилась, чтоб я стал виден вам, чтоб мы могли побеседовать, как люди. Ведь в инопланетном своем виде я для вас незрим; энергия, упругая воздушная подушка, вроде встречного ветра, и больше ничего. Да еще разве что мысли отвлеченные в сознании у вас, нежданные фантазии — вот и весь контакт. А сейчас я счастлив видеть вас и быть видимым. Моя, на ваш взгляд недолгая, экспедиция подходит к концу.

— Прошу вас, повремените! — почти взмолился Сева. — У нас еще столько вопросов. С какой целью вы побывали у нас?

— Я историк. Изучаю будущую историю нашей древней прародины. Ведь по сравнению с теми космическими сроками, когда наше разумное племя покинуло Землю, ваша история — новая история ее. И за полученную мною информацию я должен со всей признательностью возблагодарить вас, Всеволод Антонович. Ваши знания весьма обширны, систематизированы, внятны — мне удалось подробно описать многое, что представляет несомненный интерес.

Сева был польщен, но старался не поддаваться этому ребяческому чувству, даже нахмурился, чтоб скрыть его.

— Одновременно приношу извинения за приключения, пережитые вами в карстовой пещере здешней горы. Это необходимое, проверочное, очистительное испытание. Вы его выдержали. Надеюсь, оно не причинило вам вреда?

— Вы и сами знаете, что не причинило, — слегка обиделся Сева. — Надо ли спрашивать!

— Значит карстовая пещера все-таки существует? — принялась допытываться Вера. — Выходит, мы ее открыли!