Виктор Сапарин - Исчезновение инженера Боброва

«Большая аудитория Политехнитeхского музея, — повторяла она про себя — Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний. Лекция инженера Боброва. Сегодня, в семь часов тридцать минут вечера»

Семь часов тридцать одна минута! — сообщил голос из лимузина, когда она остановила автомобиль у подъезда Политехнического музея.

Она не успела даже сообразить, подумала ли она о том, который час, или этот услужливый механизм начинает сообщать свой справки, прежде чем даже мысль о времени приходит в голову человека.

Все билеты оказались проданными, и только корреспондентское удостоверение Зои открыло ей вход в аудиторию — на последнее пустовавшее место из резерва администрации.

Зал был заполнен и довольно активно гудел. Во всяком случае, здесь было больше шума, чем в цехе № 3.

Место Зои находилось впереди — прямо против пустовавшей кафедры.

Старичок—распорядитель, проводивший Зою, сообщил, что Бобров всегда чрезвычайно пунктуален, но сегодня, по неизвестной причине, запоздал уже на целых пять минут. Звонили к нему на дачу, и там ответили…

Зоя раскрыла рот, чтобы сообщить что Бобров пропал и его разыскивают, как вдруг вошел сам Бобров.

Зоя догадалась, что это Бобров, по тем аплодисментам которыми разразился вдруг зал, и еще больше — по той напряженной тишине, которая наступила вслед за аплодисментами. Так встречают только знакомых и популярных лекторов.

Бобров оказался высоким, широкоплечим человеком с крупными чертами лица. Он был одет в светлый серый костюм и держал в одной руке шляпу, в другой — портфель, перетянутый ремнями. Положив то и другое на кафедру, он сразу приступил к лекции, коротко извинившись за опоздание.

Все это произошло так быстро — открылась маленькая боковая дверка, в ней появился Бобров и спустя несколько мгновений очутился уже на кафедре, — что Зоя не успела ничего сказать распорядителю. Впрочем, и он куда—то исчез: около нее никого не было. В зале наступила тишина.

БОБРОВ привычным жестом доставал из портфеля бумаги и раскладывал их на кафедре продолжая говорить. Boт он нажал кнопку — и в зале погас свет, а над кафедрой вспыхнул экран и на нем замелькали тени. Теперь были видны только экран и сам докладчик, освещенный каким—то матовым серебристым лучом, неведомо откуда падавшим на кафедру.

Он говорил о том, как вначале человек работал за станком, держа инструмент в руке. И на экране был виден этот смешной станок, который только поворачивал обрабатываемый материал, а человек выполнял все остальное. И все—таки это наивное устройство намного повысило производительность труда и подготовило изобретение и строительство других, более совершенных механизмов. Не будь этого примитивного станочка, не было бы и сложных современных машин.

Тут Зоя, как и все в зале увидела, что человеческая рука на экране теряет свои привычные очертания, становится прямолинейнее, узловатое и, наконец, превращается в кусок металла — железную руку. В этой руке, в ее железном кулаке, был зажат по—прежнему резец, но человеческие руки зато освободились и сам человек стоял свободно около станка и только регулировал его работу.

— Изобретение русскими мастерами суппорта, — слышался голос Боброва, — приспособления, держащего инструмент, было новым крупным шагом по пути освобождения человека от тяжелой физической работы. Но станок с суппортом требовал непрестанного наблюдения и все еще значительных физических усилий от человека.

И на самом деле, на экране было видно, как рабочий непрерывно хлопотал около станка, снимал и ставил тяжелые заготовки и готовые изделия.

— Следующим шагом явился станок—автомат — В голосе Боброва начали звучать торжественные нотки.

«Ну еще бы, — усмехнулась Зоя, напряженно следящая за экраном, — то, что не автомат, для Боброва вообще не механизм».

— Он освободил человека почти от всех забот, кроме одной — обеспечить правильную работу станка и подачу и съемку обрабатываемых изделий. Тончайшие операции, которые не под силу искуснейшим рукам человека, шутя выполняются станками—автоматами. Производительность их так велика, что один станок может заменить старый цех с ручной работой. Вот почему эти умные самоуправляемые и самоконтролируемые механизмы получили такое большое распространение в нашей стране — Но, — продолжал Бобров и голос его напряженно звенел, — размах социалистического строительства так огромен, что и этих самоработающих станков оказалось недостаточно перед лицом стоящих перед нашей промышленностью задач. И мы стали пускать в ход на наших заводах целые автоматические поточные линии — серии станков, которые проделывают все необходимые операции над данной деталью и автоматически передают ее друг другу.