Лора Андерсен - Аль-Ришад

Строггорн:— Как и когда ты принял решение убить Этель Линган Отто?

Диггиррен:— Почему она — Линган? Разве она дочь Лингана?

Линган:— Ты не можешь задавать вопросы. Но я отвечу: Этель — моя приемная дочь.

Диггиррен:— Извини, я не знал. Можно повторить вопрос?

Строггорн:— Как и когда ты решил убить Этель Отто?

Диггиррен:— Мне трудно сказать, когда я решил. Это было больше спонтанное убийство. До этого я только мог предполагать, что, возможно, будет необходимость крайних мер, но надеялся обойтись вмешательством в психику.

Строггорн:— Ты имеешь в виду принудительный зондаж с уничтожением части воспоминаний Этель?

Диггиррен:— Да. Когда я первый раз привел Этель к себе и снял ее блоки, мне трудно было догадаться, что на самом деле они у нее несъемные. До второго раза я не знал об этом.

Строггорн:— Ты путаешься, Диггиррен. Хорошо. Расскажи нам, что произошло первый раз, когда ты привел Этель к себе?

Диггиррен:— Это произошло быстро. Я слегка напоил ее и затем попытался обычным воздействием на психику увеличить степень опьянения, но, мне кажется, это не удалось или не очень удалось — у нее была хорошая защита. Когда мы пришли домой, то почти сразу я отвел ее в спальню — она не сопротивлялась и дала себя раздеть.

Строггорн:— Диггиррен, ты лжешь. Насколько я знаю, ты просто разодрал ее одежду. (Платье Этель приобщено к делу как вещественное доказательство.) Постарайся не смягчать свою вину. Еще раз напоминаю тебе, что есть записи зондирования твоей психики и теперь лишь уточняется степень наказания. Продолжай.

Диггиррен:— Я постараюсь не уклоняться от истины. Только мне это тяжело. Я почти разорвал ее платье.

Строггорн:— Зачем ты всегда поступал так? Почему нельзя было просто раздеть?

Диггиррен:— Не знаю. Мне казалось, что так можно вернее достичь необходимых ощущений.

Строггорн:— Насилием?

Диггиррен:— Да, только я тогда не воспринимал это как насилие.

Строггорн:— А как ты воспринимал это?

Диггиррен:— Трудно сказать… Может быть как эксперимент? Я всегда старался выбирать покладистых женщин с достаточным опытом. Не понимаю, почему две из них покончили жизнь самоубийством? Ведь они почти ничего не должны были помнить?

Строггорн: — Мы тоже не понимаем. Никто еще не научился зондировать мертвых.

Черная пантера вошла в зал и оглядела Советников. Она подошла к Диггиррену и, встав передними лапами ему на колени, пристально заглянула ему в глаза. Никто не шелохнулся и не пытался ей помешать. Диггиррен закричал. Пантера опустилась на пол и фыркнула.

— Ну вот, а был такой пугливый мальчик! — сказала она. — Это он ее убил? — спросила пантера, но не стала дожидаться ответа. — Как она?

— Плохо, — ответил Линган.

— Я предупреждала, что оживлять ее — очередная глупость. — Пантера вышла в коридор. — Найдешь меня внизу, когда закончите и прилетит Аолла. Больше двух недель на Земле — это невыносимо, — донеслось из коридора ее ворчание. — Лао, приходи пить кофе, мне скучно одной.

Строггорн:— Продолжай, Диггиррен.

Диггиррен:— Извините, не сразу понял, кто это.

Строггорн:— Так, ты раздел ее.

Диггиррен:— Да, ну и потом, наверное, понятно что.

Строггорн:— Как раз непонятно. Почему ты практически не пытался возбуждать своих женщин?

Диггиррен:— Зачем? Они же потом все равно почти ничего не помнили?

Строггорн:— Ты и сейчас считаешь, что поступал правильно? Если ты хотел достичь тех самых ощущений? Тебе не приходило в голову, что это зависит и от того, что при этом чувствует женщина?

Диггиррен:— Не знаю. Из того, что я видел, у меня не возникло ощущения, что это необходимо.

Строггорн:— Очевидно, что ты плохо помнишь детали увиденного. Ты сам Вард-Хирург и должен был сообразить, что твои воспоминания, да еще спустя столько лет, учитывая, к тому же, то потрясение, которое ты перенес, носят отрывочный и неполный характер, и это не позволит тебе воспроизвести ситуацию.

Диггиррен:— Мне кажется, я только сейчас понял это.

Строггорн:— Хорошо. Мы этого и добиваемся, чтобы ты понял. Что ты делал потом? Ты предлагал Этель снять блоки?

Диггиррен:— Нет. Я был уверен, что она откажет.