Лора Андерсен - Союз времен

Строггорн взял прибор и также почти полчаса гонял запись, а потом еще некоторое время сидел, закрыв глаза. Когда он посмотрел на Генри совершенно ледяным взглядом, тому стало безумно страшно.

— Мне одну жаль, Директор. — По глазам Строггорна никак нельзя было бы догадаться о его жалости. — Подготовь текст согласия на повторную запись, приказал Строггорн человеку в черном, и тот сразу вышел.

— Нет. — Генри закрыл глаза. — Я ни за что не дам на это согласия. Хватит уже того, что с ней сделали, этого более чем достаточно, мне объяснил Креил, это то же самое, как если бы с ней проделали все это еще раз.

— Это неправда, Генри. Часто это даже хуже, чем в действительности. Когда с человеком происходят такие жуткие, непостижимые события, мозг имеет способность как бы отключаться от реальности, приглушая восприятие. Реакция обычно начинается потом, когда воспоминания начинают в полном объеме просачиваться в сознание, потихоньку перестраивая психику и, в конечном счете, изменяя личность. Это как иммунитет, только психический. Можно сказать, что при этом человек «черствеет». Да вы наверняка сталкивались в своей жизни с этим и не один раз.

— Зачем вы мне это рассказываете? Чтобы я еще больше за нее переживал?

— Нет, вы ее отец и должны представлять, что ее ждет.

— Первый раз вы мне вообще ничего не объяснили, — обиженно посмотрел на Строггорна Генри. — Почему я ничего не подписывал?

— Я всегда стараюсь действовать в соответствии с законом. Девочка подверглась жестокому насилию, была убита. Психозапись является необходимым документом для фиксации этого события и возможности дальнейшего расследования. Кстати, это же освободило бы Джулию от присутствия на судебных заседаниях. В нашей стране приговор был бы вынесен и без ее присутствия и показаний. Считается, что запись и есть самые точные ее показания. Закон обязывает Вард-Хирурга в данной ситуации делать такую запись, — жестко объяснял Строггорн.

— А сейчас зачем мое разрешение?

— Повтор. Ей уже проводится лечение, запись может привести к тяжелым последствиям для ее психики, не говоря о самой процедуре.

— Я не дам согласия, — Генри сказал это совершенно категорически.

— Вы не знаете наших законов. В случае вашего отказа, я подам официальное прошение в Высший Совет Вардов, Лингану ван Стоилу. Сейчас на Земле присутствует всего пять Советников, один из них — я сам. Как вы думаете, какое будет принято решение? — Строггорн сказал это совершенно спокойно. — Другого выхода нет, Генри. Мне очень жаль, но в любом случае с ней это сделают, хотя никому из нас это не доставит никакого удовольствия.

— Джулия не гражданин вашей страны. Я вообще не понимаю, как вы можете распоряжаться ее судьбой?

— Кто об этом знает, Генри? В вашей стране она уже мертва, мы ее оживили, теперь Джулия автоматически получила гражданство нашей страны только лишь потому, что ей понадобилось лечение такого рода и длительное наблюдение Вард-Хирургов. Вы что, серьезно думаете, что она выйдет через полгода или год из клиники и это все? На протяжении одну многих лет ее обяжут проходить регулярные обследования по поводу возможного разрушения психики, а если Джулия откажется от них, а у нее есть такое право, то во всех сложных случаях — будь то замужество или рождение ребенка, правда, рождение ребенка ей уже не грозит, будет ставиться вопрос о ее дееспособности.

— Инквизитор, я понимаю, что вы не собираетесь ее возвращать в семью? совсем тихо спросил Генри.

— Джулия сама никогда не захочет вернуться к вам. У нее навсегда останется страх перед обычными людьми после того, что случилось, — жестко сказал Строггорн. — Неужели вы допустите, чтобы она ходила по улицам, постоянно оглядываясь? Теперь Джулия сможет жить только среди телепатов, и совершенно бессмысленно мешать ей в этом.

— Я не понимаю, она еще ребенок…

— Опять вы не знаете наших законов. Пока Джулия будет лечиться, ей исполнится четырнадцать лет — я прав? После этого возраста в нашей стране человек имеет право принимать куда более страшные решения. Уйти от родителей, по сравнению с этим — просто несущественная мелочь, и хотя обычно дети уходят из семей в восемнадцать лет, бывает и по-другому, особенно, если ребенок становится Вардом. Это одну часто сильно и быстро отдаляет от родителей, делая совместную жизнь невозможной.

— Господи! Никогда бы не подумал, что у вас такое чудовищное социальное устройство! — Генри закрыл глаза: перед ним стояла Джулия и улыбалась.