Лора Андерсен - Земля

Розмари села в предложенное ей кресло и опустила голову, стараясь не встречаться глазами с мужчиной.

— У меня к вам несколько вопросов. И если ваши ответы нас удовлетворят, вы почти сразу же отправитесь домой. Поэтому, рассказать правду, в ваших интересах.

— Я буду говорить правду.

— Вы уже знаете, что вас забрали по ошибке. Потому что Мери, как мы выяснили, не ваша родная дочь.

— Вы ей сказали об этом? — испуганно спросила Розмари.

— Нет, зачем? Это не наше дело. Странно, однако, другое. Нам достоверно известно, что вы действительно были беременны. И если ребенок родился, а Мери при этом не ваша дочь, где ваш родной ребенок?

— Я не знаю, — Розмари всхлипнула. — Не знаю теперь. Да я никогда точно и не знала, мой она ребенок или нет.

— Розмари, я бы советовал вам все рассказать. Еще раз повторяю — это в ваших интересах, как можно быстрее выбраться отсюда.

— Это долгая история.

— Ничего, начинайте. Вы не будете возражать, если наш разговор будет записываться?

— Нет. Раз это нужно. — Она перевела дух и начала свой рассказ. — Я очень любила моего первого мужа. Да мне все завидовали. Представьте, я сама из бедной семьи, выросла в Гарлеме, в Нью-Йорке. А тут такой красавец, белый, да еще и деньги водились. Подобрал он меня прямо в борделе. И с той ночи мы больше не расставались. Из Нью-Йорка пришлось уехать, мои старые знакомые нам бы спокойно жить не дали. Потом уже я закончила колледж. Молоденькая я была красивая. Это последние два года перестала держать форму. Но тогда мы были очень счастливы. Только одно было плохо. Никак я не беременела, а муж мой, он просто помешан был на этом ребенке. Но к врачам меня не пускал. Однажды отвез к одному, я так и не поняла, вроде как знахарь, что ли. Дал мне какие-то травы. В общем, я забеременела. Очень мне плохо было от этой беременности, а врачам муж по-прежнему не доверял. Я даже начала думать, может я ему надоела, и он хочет моей смерти. Он и роды хотел сам принимать, никак в госпиталь не пускал. Только когда испугался, что я умру, потому что все шло не так, вызвал скорую. — Она остановилась передохнуть. Было видно, что вспоминания двенадцатилетней давности давались ей с трудом. — Мне было так плохо, что присутствовать при родах ему не разрешили. Да в тот день бог знает что творилось. Как раз шел ураган, почти весь город эвакуировали.

Я хорошо помню, когда началось, здание ходуном ходило. Потом я родила, под наркозом все как во сне помню, но, мне кажется, кто-то сказал про ребенка, что давно такие уроды не рождались. Ребенка унесли, и началось светопреставление. Гул стоял непрерывный. Тут ворвался мой муж с инвалидным креслом. Врачей не было рядом, он посадил меня и повез к комнате, где держат младенцев. Он хотел, чтобы я забрала ребенка. Обычно, вы знаете, детям сразу вешают бирки, чтобы не перепутать. Но в этой суматохе, детей просто оставили на каталке в коридоре, а карты лежали рядом стопочкой. Муж спросил, кто родился, я посмотрела на детей, их было трое. Один до того уродливый, синюшный, я сейчас плохо помню, о чем я тогда думала. Я показала на девочку, такая красивенькая, да она одна негритяночка была, только кожа посветлее и такая миленькая.

Так мы и уехали. Я не знаю, были ли у мужа сомнения, что это его дочь. Да я ведь и сама точно не знала. Из госпиталя нас никогда не беспокоили, значит, все нормально, разобрались. Только когда она стала подрастать, появились странности. Она читала мысли. Я, когда это заметила, испугалась ужасно. Потом стала вспоминать тот день, тогда и всплыло про урода. Но что было делать — то? Искать неизвестно что? А зачем? Она же мне дочь. Все равно — родная, нет. Мне кажется, муж знал про странности Мери. Когда она была маленькая, то не умела себя контролировать. Отца очень любила. Такое у них было взаимопонимание. Родные, да и только. Когда он пропал, ужасно она переживала, не верила, что бывает, мужчины вот так исчезают. Потом, спустя годы, выясняется какая-нибудь интрижка. Да я на него зла не держу. Из такой он меня помойки вытащил. Так что… А вот от меня, кажется, ничего у Мери нет. Совсем другая. Только что мулатка. А как вы поняли, что она не моя дочь? Я же и сама этого не знала наверняка?

— По анализам. У нее нет ваших генов, и генов вашего первого мужа — тоже нет. Для вас и для Мери — это хорошо. Спасибо за ваш рассказ. Если вспомните, мы бы хотели еще получить от вас адрес того госпиталя, где вы рожали.

— А… это нам не повредит? Я бы не хотела, чтобы все открылось. Какой смысл старое ворошить?