Ларри Нивен - Осколок Империи

Конь, наверное, уже далеко. Но Светц теперь знает, какой он величины, и знает, что в этой местности есть кони. Что ж, за дело…

Светц отстегнул от стены анестезирующее ружье и зарядил его анестезирующей иглой из растворимого кристаллического вещества, подходящей (по его мнению) для коня по величине. В наборе имелись иглы разных размеров. Самая маленькая вызывала безобидный обморок у землеройки, самая большая — у слона. Светц повесил ружье на плечо и поднялся на ноги.

У него потемнело в глазах. Чтобы не упасть, Светц ухватился рукой за скобу на стене, в которой держалось ружье.

Вот уже двадцать минут, как камера остановилась. Слабость должна пройти. Еще ни разу Институт Времени не запускал камеру расширения в доатомную эру. Путешествие было долгим и мучительным. Искаженное тяготение стремилось собрать массу всего тела Светца к его солнечному сплетению.

Когда в голове прояснилось, Светц вновь занялся сборами. Он отстегнул от стены летучий посох — пятифутовую трубу, в которую вмонтированы генератор антигравитационного поля и двигатель. На верхнем ее конце располагается руль, на нижнем — кистевой разрядник, а у середины — сиденье в форме люльки и привязной ремень. Техническая новинка даже для того далекого будущего, откуда прибыл Светц. Продукт космической промышленности.

При всей своей компактности посох с выключенным двигателем весил тридцать фунтов. Светц выбился из сил, высвобождая его из зажимов. Ему становилось все хуже.

Светц наклонился, чтобы поднять посох, и вдруг почувствовал, что еще чуть-чуть — и он упадет в обморок. Он нажал кнопку «дверь» и потерял сознание.

— Мы не знаем, куда ты попадешь, когда вернешься, — говорил Ра Чен, директор Института Времени, высокий, солидный человек с грубоватыми чертами и вечно недовольным выражением лица. — Дело в том, что мы не можем сфокусироваться на определенном моменте времени. Ты не окажешься под землей или под водой — это невозможно при том способе расходования энергии, который используется в нашей машине. Если ты появишься на высоте тысячи футов над землей, ты не упадешь. Камера будет опускаться очень медленно — с великолепным презрением к необходимости экономить энергию и деньги…

В ту ночь Светцу снились кошмары. Раз за разом камера расширения оказывалась в толще скальной породы и взрывалась с грохотом и ослепительной вспышкой.

— По официальной версии, мы добываем коня для Исторического Бюро, — говорил Ра Чен, — в действительности он нужен Генеральному Секретарю к двадцать восьмому дню рождения. Интеллект у него на уровне шести лет: королевская семья вырождается. Мы показали парню детскую книжку сто тридцатого года постатомной эры, и теперь ему вынь да положь коня.

Светцу снилось, что за участие в подобной беседе его обвинили в государственной измене и приговорили к расстрелу.

— Иначе мы не добились бы одобрения проекта. Прежде чем сдать коня в ООН, мы снимем с него кое-какую информацию. Потом… гены — это код, а в кодах бывают ошибки. Привези самца, тогда мы наштампуем столько разных коней, сколько понадобится.

Кому может понадобиться хоть один конь, недоумевал Светц. Он долго смотрел на копию рисунка из детской книжки, сделанную компьютером. Конь не произвел на него впечатления.

Зато Ра Чен нагонял страх.

— Мы еще никого не посылали в такое далекое прошлое, — сказал Ра Чен накануне путешествия, когда отступить с честью было уже невозможно. — Помни об этом. Если что-то случится, не надейся ни на справочники, ни на приборы. Работай головой, Светц, собственной головой. Одному Богу известно, как это мало…

В ту ночь Светц не мог заснуть.

— Да ты сам не свой от страха! — заметил Ра Чен, когда Светц входил в камеру. — Но ты хорошо держишься, Светц. Кроме меня, никто не видит, что ты боишься. Именно поэтому я отправляю в это путешествие тебя: ты боишься, но идешь вперед. Без коня не возвращайся.

Директор повысил голос:

— Слышишь, не возвращайся без коня. И работай головой! Го-ло-вой.

Светц пришел в себя. Воздух! Нужно закрыть дверь, иначе — смерть! Дверь была закрыта. Светц сидел на полу, обхватив голову руками, страдая от головной боли.

Систему кондиционирования воздуха в камеру расширения пересадили из марсианского вездехода без единого изменения. Светц взглянул на датчики — показания нормальные. Конечно, ведь дверь закрыта.

Собравшись с духом, Светц открыл дверь. Когда в камеру хлынул сладкий, густой воздух Британии двенадцатого века, Светц задержал дыхание и снова взглянул на датчики. Показания изменились. Светц закрыл дверь и, обливаясь потом, стал ждать, когда система кондиционирования заменит этот сладкий яд привычной смесью газов, пригодной для дыхания.