Ларри Нивен: Осколок Империи

Светц сразу же ощутил результат, почувствовал себя легким и полным сил, как захмелевший балетный танцор. А если свести лучи еще ближе?

Скрежет зубов о стену камеры стал громче. Светц выглянул в просвет между зубами.

Левиафан уже не плыл по воздуху: он висел, держась зубами за камеру расширения. Антигравитационные лучи все еще компенсировали вес его тела, но теперь они тащили его вслед за камерой расширения.

Чудовище чувствовало себя явно не в своей тарелке. Еще бы! Впервые в жизни обитатель морских глубин ощутил тяжесть собственного тела, и вся она пришлась на зубы! Желтые глаза Левиафана дико вращались, кончик хвоста подрагивал, но он держался…

— Падай! — приказал Светц. — Падай, страшилище!

Зубы Левиафана со скрипом заскользили по поверхности камеры, и чудовище полетело вниз.

Спустя долю секунды Светц отключил гравитационные излучатели. Он снова почувствовал запах горящей нефти, и снова на пульте управления замигали красные лампочки.

Левиафан с грохотом упал в воду. Его длинное горбатое тело перевернулось брюхом кверху и, всплыв на поверхность, не двигалось. Но вот дернулся хвост, и Светц понял, что Левиафан жив.

— Я тебя прикончу! — сказал Светц. — Включу силовые пушки и подожду, пока ты сдохнешь. Времени достаточно.

Осталось десять минут. Можно еще найти кашалота. Нет, десяти минут мало, но их нужно провести с пользой…

Морская змея ударила по воде хвостом и поплыла прочь. На мгновение обернулась к Светцу, в ярости щелкнула зубами и снова пустилась прочь.

— Минутку, — хрипло сказал Светц. — Одну драгоценную минутку, — и включил силовые пушки.

Тяготение в камере расширения вело себя необычно. Когда камера движется во времени вперед, «вниз» означает «во все стороны от центра камеры». Светца прижало к вогнутой стене. Он не мог дождаться окончания путешествия. Морская болезнь ничто в сравнении с перегрузками, сопровождающими перемещение во времени.

Невесомость, затем привычное тяготение. Светц, пошатываясь, направился к двери.

Ра Чен помог ему выйти.

— Добыл?

— Левиафана? Нет, сэр. — Светц смотрел мимо шефа. — Где большая камера расширения?

— Ее пустили малой скоростью, чтобы свести к минимуму побочные гравитационные эффекты. Но если там ничего нет…

— Я сказал, что там не Левиафан.

— В таком случае, что там? — Ра Чен начинал сердиться. — Ты не нашел его? Ты его убил? Зачем, Светц? Со зла?

— Нет, сэр. Это был самый логичный поступок, который я совершил за время путешествия.

— Вот как? Погоди, Светц, прибыла большая камера.

В нише машины времени стала сгущаться серо-голубая тень.

— Там, кажется, что-то есть. Эй вы, идиоты, пустите в камеру антигравитационный луч! Иначе мы вынем оттуда отбивную.

Ра Чен взмахнул рукой: камера прибыла. Дверь открылась. О стены камеры бился кто-то очень большой, похожий на разъяренную белую гору, и злобно щурил единственный глаз. Пленник камеры кинулся было на Ра Чена, но не сумел продвинуться к нему по воздуху.

На месте второго глаза зияла дыра, один из плавников был перерублен и свисал на пол. Все тело животного покрывали рубцы и шрамы. Из многих торчали деревянные и стальные гарпуны, иногда с веревками. На спине, опутанное веревками, болталось мертвое тело одноногого бородатого китобоя.

— Ветеран! — заметил Ра Чен.

— Осторожно, сэр! Это убийца. У меня на глазах он перевернул и потопил корабль. Я не успел даже сфокусировать силовые пушки.

— Удивительно, что ты отыскал его в такое короткое время. Тебе поразительно везет! А может, я что-то упустил из вида?

— Здесь нет ни капли везения, сэр. Ого самый логичный поступок за все путешествие.

— Ты говорил это, когда объяснял, почему убил Левиафана.

— Морская змея уплывала, — торопливо продолжал Светц. — Я хотел убить ее, но подумал, что нет времени. Я уже собирался возвращаться, но тут змея оглянулась и оскалила зубы. У нее были зубы хищника. Только у мясоедов бывают такие зубы. Как я не заметил раньше! А на какое животное может охотиться такой крупный хищник?

— Блестяще, Светц!

— Этому есть дополнительное свидетельство. Наши исследования не встретили упоминаний о гигантских морских змеях. Геологические изыскания первого столетия постатомной эры тоже ничего не дали. Почему так?

— Потому что морские змеи тихо вымерли двумя столетиями раньше, когда китобои истребили всех кашалотов.

Светц покраснел.

— Точно. И вот, я навел на Левиафана силовые пушки и держал его в силовом поле, пока ИНД не показал, что Левиафан мертв. Я решил: если здесь плавал Левиафан, где-то поблизости должны быть и кашалоты.