Пол Андерсон - Лакомый кусок

— Я переговорил кое с кем, Ваше Превосходительство, — сказал он. — Имена перечислять не буду.

— Денежные бароны, — угрюмо отозвался Хурулта. — Промышленники и финансисты. Ну и что?

— Можно, начистоту? — спросил Еглаш.

— Валяйте, мы одни.

— Группа, которую я представляю, не удовлетворена ведением военных действий.

— Да? Поэтому вы создали свой Генеральный Штаб?

— Оставьте сарказм, Ваше Превосходительство. Предполагалось, что мы захватим Тукатан за шесть месяцев. Сейчас, почти год спустя, мы все еще воюем.

— Тукатан можно подвергнуть бомбардировке из космоса, — сказал Хурулта, — но, как вы прекрасно знаете, она уничтожит все ценности планеты. Нам пришлось продвигаться медленно. Но затем появился Патруль и усложнил нашу задачу.

— Я все прекрасно понимаю, — оскорбительное высокомерие прозвучало отчетливее. — Вместо того, чтобы сконцентрировать силы на Тукатане и заняться Патрулем, спокойно убрав его с нашего пути, ваше министерство пытается захватить целое звездное скопление. Вы бездумно вторглись на планеты, которые практически не были изучены.

— Не сделай мы этого, Патруль использовал бы их против нас, — Хурулта едва сдерживал свой гнев. — Хорошо, я признаю, что у нас возникли некоторые сложности. Но мы также добились и определенного прогресса. Стратегический график установления нашей гегемонии выполняется форсированно. В будущем он принесет экономию.

— А сейчас он что приносит? Ваши успехи сомнительны. Возьмем к примеру маленький, забытый богом, песчаный шарик — Ярнах-4. На его захват не потребовалось много сил, но расходы на содержание баз в столь враждебной среде просто фантастические. Обыватели задушены налогами до предела, а ваш новый налог на высший класс общества ужасен!

— Я считаю его нормальным. Или вы хотите, чтобы пришел Патруль и начал всем здесь заправлять?

— Конечно, — сказал Еглаш холодно, не обратив внимания на ответ Хурулты, — наиболее грубой ошибкой явилась оккупация Умунга.

— ЧТО? — на секунду Хурулта потерял дара речи, затем медленно сглотнул ярость и когда, наконец, заговорил, слова его оказались точно выверенными. — Единственная операция, сработанная как по нотам. За мизерные потери людей и денег мы уже удвоили наше военное производство. На следующий год мы собираемся учетверить его.

— Я думал, что вы реалист, Ваше Превосходительство, — сказал Еглаш, — и разбираетесь в экономических основах нашей империи. Быть может, вы умышленно уничтожаете высший класс общества?

— Вы ненормальный? Сначала жалуетесь на увеличение налогов, затем, когда я нахожу путь расширения производства, путь стоивший нам сущие гроши, вы…

— Ваше Превосходительство, кроме множества солдат, существует объем военного снаряжения, которое они способны использовать. Когда Умунг начнет выпускать всю массу продукции, что произойдет с улуганскими фабриками?

Страх.

Шамуваз, солдат империи, медленно повернул голову, заметив за спиной непонятное движение. Пейзаж был однообразен — покореженные деревья, шелестящая красная трава, шум отдаленного водопада, наполняющий сердце бешеным стуком.

Его тошнило и он чувствовал себя больным. Рассматривая лица своих товарищей, он подумал сколь невероятно чужды они ему. Это дьяволы, а не люди. Тот же ужас, который глубоко сидел в нем, превратил их в дьяволов; в любой момент они могли накинуться на него и разорвать. Шамуваз глубоко вздохнул, ему вспомнились жена и дети. Как далеко они сейчас; вполне возможно, он никогда не увидит их снова. Он сгинет здесь, на Гирейоне, и сквозь его ребра станет свистеть ветер, а маленькие полевки совьют уютное гнездышко в его пустом-пустом черепе.

Командиры утверждали, что здесь совсем не страшно. Они уверяли, что страх — всего лишь особенность аборигенов, науськанных Патрулем, на которую не стоит обращать внимания. Телепаты-аборигены испуганы и внушают вам свой страх. Плюньте на свои чувства. Проигнорируйте их. Солдатам империи не пристало испытывать беспричинный страх.

Генералы могут жить без страха. Им не приходится бодрствовать из-за ужасных снов, изводя себя ночь за ночью. Они не проваливаются в забытье и не просыпаются с криками ужаса каждую минуту. Они не видят, как один за другим сходят с ума их товарищи. Им не надо писать домой идиотские письма и думать, когда придет их черед споткнуться.

Страх, паника, слепой всеохватывающий ужас. Шамуваз тяжело вздохнул.

Чья-то рука легла на его плечо, он подскочил, ругаясь, обернулся, вскинул пистолет прежде, чем понял, кто именно стоит перед ним. Армазан. Когда-то был его лучшим другом, но сейчас никому нельзя доверять. Шамуваз держал дуло пистолета у живота Армазана.