Пол Андерсон - Чувствительный человек

Играя на идеалах одних и суля награды другим, он снискал определенное число последователей. Но он достаточно умен, чтобы затевать революции. Люди должны захотеть его. Ему нужно направить социальное течение таким образом, чтобы оно повернуло к авторитаризму и вознесло его на пьедестал.

И вот именно здесь и входит в игру Институт. Да, мы развили теории, которые, по меньшей мере, кладут начало объяснению фактов истории. Это достигается не столько сбором данных, сколько изобретением строгих самокорректирующихся символов, и нашим математикам это как будто удается. Мы не опубликовали все наши открытия из-за того, что они универсальны. Если вы точно знаете, как с ними обращаться, вы можете создать мировое общество по любому желаемому образу — за пятьдесят лет или меньше! Вам нужны эти наши знания.

Далгетти замолчал. Наступила долгая тишина. Собственное дыхание казалось ему удивительно громким.

— Хорошо, — снова кивнул Банкрофт, на этот раз медленно. — Вы не сказали нам ничего нового.

— Я прекрасно это сознаю.

— Ваши высказывания весьма недружелюбны, — продолжал Банкрофт. — Чего вы недооцениваете, так это возмутительного застоя и цинизма нашей эпохи.

— Теперь вы используете слишком сильные слова, — усмехнулся Далгетти.

— Факты говорят сами за себя. Бессмысленно примерять пристрастные моральные суждения к реальности; единственное, что вы можете сделать, это попытаться ее изменить.

— Да, — насупился Банкрофт. — Вот мы и попытаемся. Вы хотите нам помочь?

— Вы можете выбить из меня дух, — сказал Далгетти, — но я не в силах передать вам то, на изучение чего требуются годы.

— Разумеется, но мы бы знали хотя бы, что у вас есть и где это можно найти. Среди наших людей есть светлые головы. С помощью ваших данных и вычислений они смогут связать концы с концами. — Светлые глаза сделались ледяными. — Кажется, вы неправильно оцениваете положение, в которое попали. Вы пленник, понимаете?

Далгетти напряг мускулы и не ответил.

Банкрофт вздохнул.

— Приведите его.

Один из охранников вышел. Сердце Далгетти подскочило. «Отец», — подумал он. Как больно… Казимир подошла и остановилась возле него. Взгляд ее был изучающим.

— Не будьте дураком, — проговорила она. — Это гораздо хуже, чем вы думаете. Скажите нам.

Он посмотрел на нее. «Я не боюсь, — подумал он. — Видит бог, я не боюсь».

— Нет, — ответил он.

— Говорю вам, они способны на все! — У нее был приятный голос, низкий и мягкий, но сейчас он звучал жестко. Лицо побелело от напряжения. — Ну же, не выносите себе приговор — это безумие!

В ней было что-то странное. Чувства Далгетти принялись за работу. Она придвинулась ближе, и он различил в ней подступающий ужас, хотя она и пыталась его скрыть. «Она не так тверда, как хочет это показать, но почему тогда она с ними?»

Он пошел на блеф:

— Я знаю, кто вы. Сказать вашим друзьям?

— Нет, вы не сделаете этого! — Она отступила в напряжении, и все ее существо излучало страх. Но мгновение спустя она взяла себя в руки и сказала: — Ну ладно, поступайте как хотите.

За этими словами таилась мысль, замедленная подавляемой паникой: «Действительно ли он знает, что я из ФБР?»

ФБР! Он дернулся. О боги!

Спокойствие вернулось к нему, когда она подошла к своему шефу, но ум лихорадочно работал. Почему бы и нет? Федеральные детективы, которые со времени ликвидации дискредитированной Службы Безопасности, получили широкие полномочия, могли и сами заинтересоваться Бертраном Мидом и внедрить в его окружение своего человека. Среди них были и женщины, а женщины всегда подозрительнее, чем мужчины.

Он ощутил холод. Последнее, чего ему хотелось, это вмешательства федеральных агентов.

Дверь снова отворилась. Четверо охранников ввели Майкла Тайи. Англичанин остановился, глядя перед собой.

— Симон! — То был хриплый вскрик, полный боли.

— Тебе причинили зло, отец? — очень мягко спросил Далгетти.

— Нет, нет — пока еще нет. — Он покачал седой головой. — Но ты…

— Не принимай так близко к сердцу, отец, — сказал Далгетти.

Охранники подвели Тайи к скамье и усадили его. Старик и молодой встретились взглядом через пространство.

Тайи заговорил с ним, неслышно для окружающих: «Что ты собираешься делать? Я не могу сидеть и позволять им…»

Далгетти не мог ответить мысленно и покачал головой.

— Со мной все будет в порядке, — сказал он вслух.

«Думаешь, ты сможешь бежать? Я попытаюсь тебе помочь».