Рей Дель: Тайная миссия

Напрашивалось одно объяснение, но оно было настолько фантастичным, что трудно было в него поверить. Предположим, что эти двое - шофер и врач были телепатами, но не из тех, кто, глядя в глаза другому, крадут его мысли. Нет, это было что-то гораздо более сложное и необъяснимое, нежели простое пробуждение каких-то заклинившихся разделов памяти, вызванное появлением этих двоих.

Он остановился за углом, изнемогая от напрасных попыток что-то понять, тупо раздумывая над свалившейся на него проблемой.

- Пожалте, "Тайм" и "Ньюс", "Скуп" и "Джорнел"! Читайте о громаднейшем крушении на железке! Газету, мистер?

Гейнс в ответ хмуро отвернулся.

- Не надо.

- В ванне утопили балидинку! - приставал мальчуган со своими новостями. - Есть и про ракету на Марс.

Ну должна же быть у этого человека своя ахиллесова пята!

Но смысл жаргонных словечек разносчика газет едва доходил до Гейнса. Он уже направился к переходу через улицу, потирая руками виски, когда почувствовал все тот же импульс, заставивший его броситься назад, к мальчишке-газетчику. Он нащупал какую-то мелочь у себя в кармане, бросил монету на стопку газет, избегая прикосновения руки мальчугана, и схватил газету "Скуп".

- Чокнутый, - громко резюмировал паренек и сунул монету в карман.

На первой полосе газеты снимка не было, и Гейнс не без труда обнаружил статью. "Ракета на Марс отправляется в среду!" - гласил заголовок, набранный мелким шрифтом, а дальше шла статья на три четверти колонки. "Первый полет на Марс состоится в назначенное время", - заявил сегодня журналистам Джеймс Оглсорп. Крупного финансиста не отпугивает скептицизм ученых, и он готов осуществить свои планы. Он полагает, что его люди стартуют на Марс 8 июня, как и было задумано. Строительство ракеты совершенно, ее двигатели проходят последние испытания".

Гейнс еще раз внимательно проглядел газетную полосу. Автор явно держал язык за зубами, но из намеков и из пустых как будто слов Гейнс почерпнул необходимую ему информацию. Ракета дееспособна, человек вышел наконец на путь завоевания иных планет. Никаких упоминаний о других подобных ракетах статья не содержала. Однако вполне возможно, что попытки превзойти Оглсорпа в создании подобной ракеты где-то втайне и предпринимались.

Но не это важно! Важно не допустить полета! Самое главное - человек не должен лететь на Марс! Гейнс не знал, в чем смысл этого его решения, с точки зрения здравого смысла оно никуда не годилось. Он воспринимал это как свой долг: не допустить полета на Марс - это долг, и все тут!

Он быстро вернулся к разносчику газет и уже протянул руку, чтобы тронуть его за плечо, но тут же отдернул ее - никаких прикосновений! Казалось, мальчик почувствовал его присутствие и быстро повернулся.

- Газетку?.. - радостно произнес он, но узнал незнакомца. - А, это вы! Чего вам?

- Как мне попасть на поезд в Нью-Йорк? - Он достал двадцать пять центов и кинул их на газеты.

Мальчик весело посмотрел на него.

- Протопаете четыре квартала, свернете направо, топайте дальше, пока не упретесь в здание вокзала. Не заплутаете. Спасибо, мистер.

Открытие телефонной книги как источника информации стало величайшим триумфом Гейнса, хотя первый Оглсорп, к которому он пришел по указанному адресу, и оказался чернокожим дворником. Он продолжал свой путь по городу, рассматривая ничего не говорящие ему числа на домах. Видимо, их расположили по закону арифметической прогрессии, не принимая в расчет расположения улиц.

Он сгорбился, его лицо было искажено от боли, брови сведены в одну линию. Несколько минут его бил кашель, буквально разрывая на части легкие, потом он прошел. Такого с ним еще никогда не бывало. Вот и на сердце стало давить - тоже впервые. Со всех сторон его обступили и душили запахи человека, бензина, табака - тяжкая смесь, от которой некуда было укрыться. Он поглубже засунул руки в карманы, чтобы, не дай бог, не коснуться кого-нибудь, и, увидев на доме напротив номер, который он искал, пересек улицу.

Какой-то человек вошел в лифт, и Гейнс последовал за ним, с облегчением подумав, что ему не придется подниматься по лестнице.

- Оглсорп? - спросил он у лифтера.

- Четвертый этаж, комната 405, - ответил бой и открыл перед ним дверь лифта. Гейнс вышел и вскоре оказался в приемной, отделанной хромом.

- Вас ждут, сэр? - преградила ему путь девица, глядя на него снизу вверх. Ее лицо носило следы глубокого уныния, этим, быть может, и объяснялся резкий тон обращения к нему. Совсем как Гораций к тени отца Гамлета: - Мистер Оглсорп занят!