Андрей Демидченко - Вселенная, которую потерял Бог (книга 1, часть 1)

- Упаси, господи! - Он набожно перекрестился.

- Вот видишь, и я тоже не хочу.

- Ну а зачем вы тогда будете пить?

- Надо. Мы не хотим, но так надо. Тебе понятно?

Березка отрицательно покачала головой.

- Конечно, ты сейчас не поймешь, ведь ты еще ребенок. Но ничего, когда повзрослеешь, время все расставит по своим местам. Пошли Жорж, выполнять свой конституционный долг. - Я печально вздохнул и опустил скромно глаза.

Жорж со своей стороны скорчил, какую только смог грустную физиономию и голосом полным страдания ответил.

- Пойдем бедный Федор.

В общем, не мудрствую лукаво скажу - пьянка удалась на славу и имела далеко идущие последствия. Споив всю охрану, Майкл, неустанно расширяя производство, принялся спаивать ближайшие окрестности города. Алкоголь оказывал на лемзян сногсшибательное действие, достаточно было ста грамм, и отвыкший за долгие тысячелетия райской жизни от спиртного организм терял все связи с окружающей реальностью и впадал состояние алкогольной нирваны. Пятьдесят грамм давали совершенно обратный эффект - человек чувствовал небывалый прилив сил и энергии, его неудержимо тянуло на подвиги или еще куда-нибудь. Разобравшись в данном механизме, мы раздавали налево и направо пятидесятиграммовые порции самогона и к концу дня весь город, первый раз за многие тысячелетия по настоящему праздновал и веселился, отмечая победу над полчищами Ада. Над городом стояло зарево от взрывов всевозможных гранат, мин, фугасов, от перечеркивающих ночное небо яркими оранжевыми полосами реактивных снарядов, от целого звездопада осветительных ракет и всякой прочей пиротехнической дребедени, которая могла взрываться.

Никто из нас уже и не помнит, кому и когда в голову пришла мысль взорвать к чертовой матери склад вместе со всем его содержимым, в целях проведения достойного праздничного салюта и чего-то еще, а чего я уже и не помню. И все-таки мне кажется, что эту мысль подал я, когда еле держащийся на ногах Клой стал жаловаться, что никак не может придумать чего-нибудь запоминающегося для своих горожан в ознаменовании победы над агрессором. Вот именно тогда я и посоветовал ему попытаться взорвать хранилище, вполне разумно предположив, что имеющейся там взрывчатки хватит для приличного праздничного салюта. Я, конечно, молчу о своей догадке, но временами мне становится грустно и печально.

Дело кончилось тем, что в считанные минуты эта мысль всех державшихся на ногах горожан и все дружно, с песнями и танцами потянулась за город к хранилищу посмотреть на праздничный салют. Мы тоже отправились вместе со всеми, напрочь позабыв о том, что мы далеко не бессмертные. Естественно, что в этом нет ничего противоестественного и странного, ибо к этому времени мы все, за исключением Березки, изрядно набрались и не отдавали отчет своим поступкам.

Как потом нам рассказал Эрот, в этом хранилище помимо обычного оружия хранились колоссальные запасы ядерного и термоядерного. Вполне закономерно, что они тоже не остались в стороне и дружно сдетонировали вместе с другими зарядами. Взрыв разнес планету на куски, поставив, наконец, долгожданную точку в многотысячелетней истории существования рая на Лемзе. Погибли все, бессмертные тела лемзян не выдержали грандиозного разгула температур и давлений и поэтому распылились на элементарные частицы. Грустно. Но ведь именно об этом и мечтали жители Лемзи, истомившись от жизни в раю за долгие тысячелетия. И потом, все, что ни делается, все к лучшему!

Глава 8

Тот мир, в котором праведник должен

умереть за правду, не есть настоящий,

подлинный мир. Существует другой мир, где

правда живет.

В.С.Соловьев "Жизненная драма Платона"

- Когда Господь вместе с целым сонмом помощников творил эту Вселенную мне досталась обязанность осуществлять непрерывную связь между, так сказать, совершенной полнотой богов и безнадежную пустотою смертной жизни. Ни как нельзя, дорогие мои, не иметь никакого соединительного пути между пребывающим на непостигаемых высотах существом истины и здешнею юдолью, затопленную потоком чувственных обманов. - Сказал Эрот, сосредоточенно размешивая сахар чайной ложечкой.

Мы пили чай в богато обставленной комнате. Царил полумрак, иногда испуганно съеживаясь, когда одно из поленьев в камине, поигрывающих редкими язычками огня вдруг начинало раздраженно трещать и вспыхивать яркими всполохами. Было тепло и уютно, и если бы не раскалывающаяся от дикого похмелья голова и трясущиеся руки можно было считать, что мы попали на одну их райских планет.