Александр Бачило - Московский охотник

Через полчаса Саня выдохся. Пытаясь унять колокольный бой сердца, он опёрся на узенький прилавочек пивного киоска, так и не отпустившего его от себя. Прилавочек, запорошённый снегом, был покрыт круглыми отпечатками пивных донышек, как цепочкой следов. Следы вели в чёрный провал окошка, словно в нору затаившегося зверя.

- Ну, чего тормозим? - сварливо проскрипел бомжеватый старичок, подстерегавший стеклотару за углом киоска. - Денег, что ли, жалко? Мне тут тоже не фруктовый йогурт - жопу морозить! Бери «Болтик-девятку»! Не допьёшь - дедушку угостишь…

Старичок уковылял дальше, агитировать неторопливых прихлебателей «Золотой бочки», а Саня вдруг почувствовал себя немного лучше. По крайней мере, одышливая бездумная истерика сменилась неким подобием мысли.

А что, в самом деле, подумал Саня, не глотнуть ли пивка? Ясно ведь, что работе на сегодня кранты. Боком она выходит, эта работа. Загонял сам себя, как зайца по кустам, аж в глазах мельтешит. Постоять нужно, охладиться, поразмыслить неторопливо - может, и отпустит.

Он сунул руку в карман и выгреб небогатые свои финансы.

М-да.

Сумма не для бизнеса. На мобильник и то не положишь - засмеют. А вот на пиво - в самый раз.

Саня шагнул к окошку, сунул деньги в темноту и с запинкой вымолвил:

- Козёл!

В пивных киосках на это слово не обижаются, а протягивают в ответ бутылку «Велкопоповицкого Козела», сваренного в Калуге. Но Саня не дождался бутылки. Что-то мягко и липко обернулось вокруг его руки по самый локоть и настойчиво потянуло внутрь.

- Э! Чего?! - испугался Саня.

Он упёрся в стекло другой рукой и жалобно оглянулся на мужиков, стоявших совсем рядом.

- Кто это там чудит?

Мужики молча смотрели на него со спокойной печалью в глазах. Глаза были какие-то одинаковые у всех. И сами мужики, если не считать лёгкой разницы в сортах пива, были одинаковые. Скучные, пустые, словно бы выцветшие на холоде лица…

Ужас вдруг захлестнул Саню. Он понял. Это были не настоящие мужики. Вон и верёвочка тянулась от одного к другому, связывая их пучками по несколько человек, для удобства забрасывания. Это были чучела!

Бомжеватый старичок всё ходил от пучка к пучку, деловито покрякивая, вступая даже порой в разговор, но не получал ни одной пустой бутылки. От его валенка к ларьку тянулась тоненькая цепь-ногавка. Старичок был подсадной!

Саня заплакал, забился, упираясь в край окошка лбом, коленками, цепляясь зубами и ногтями за последние мгновения жизни… но сидящая во тьме сила легко смяла, сломала его и втянула внутрь - свежевать…

«…Охота с поросёнком производится в тихие и лунные ночи. Охотники в числе двух-трёх человек садятся с ружьями в крестьянские розвальни и ездят по просёлочным дорогам, приманивая зверя криком взятого с собой поросёнка, которого заставляют визжать. Чтобы увлечь зверя погоней за поросёнком, используют потаск - пахучий мешок, набитый сеном и падалью…»

(Л.П. Савватеев. «Наставление московскому охотнику»)

С девушками Аркаша был не робок, нет. Чего там робеть, когда ты уже с девушкой? Всё ясно и понятно - хохмочки, комплименты, цветы, мороженое, коктейли, коньяк в тёплых ладонях. Порывистый поцелуй, игривый, словно в шутку. Но в каждой шутке, ты же понимаешь?.. Потом второй, обнажающий подлинные чувства. А рука уже касается мимоходом застёжек и пуговок. Может, ко мне? Я тут недалеко. И дальше - по плану, как по маслу.

Но всё это хорошо, когда вы уже непринуждённо болтаете с девушкой. Куда сложнее преодолеть грань между полным незнакомством и непринуждённой болтовней. Вот, к примеру, идёт по улице девушка. Симпатичная. Красивая даже. В общем, вполне подходящая. И что?

Приставать к ней с дурацкими вопросами? «Как пройти в библиотеку?» «Где находится нофелет? » Верх идиотизма! Какая-то, может, и клюнет - всякое, говорят, бывает. Но на фига нам, спрашивается, девушка, клюющая на подобные пошлости? Замкнутый круг получается. На примитивное хамство ловить не желаем, а на изящную романтическую комбинацию таланта не хватает.

Нет, вообще-то, способности к изящному романтизму у Аркаши были, но в самый ответственный момент, когда нужно подойти и познакомиться, почему-то пропадали. Заклинивало парня насмерть, так что рта не мог раскрыть, хоть ломик просовывай меж зубами и отжимай. Так бы и мучился человек всю жизнь, да помог случай.

Аркаша и сам не знал, для чего забрёл в этот клубешник на окраине чужого района, носивший понятное даже для не посвященного в историю кинематографа название «Ангар-18». А чего тут не понять? Ангар и есть - гулкая пустота под высоким, исчерченным балками потолком, и в этой пустоте реактивным рыком взрёвывают колонки моторизованного диджея. Из прочих механизмов в глаза бросались две почти голенькие девчонки в редких заклёпках, раскачивающие сцену синхронными плясками живота. К девчонкам пока никто не присоединялся и не приставал: народ ещё не разогрелся.