Александр Бачило - Академонгородок

Именно этот невинный взгляд и поразил Александра Ивановича больше всего, ибо Лидочка была на фотографии абсолютно голой, да еще и в крайне вызывающей позе.

Куприянцев облизал пересохшие вдруг губы, но рот закрыть забыл.

— Ч-что это?! — прошептал он едва слышно, на вдохе.

— Не видишь, что ли? — отозвался Станислав. — Дама пик.

Тут только Александр Иванович обратил внимание на черные значки по углам фотографии и понял, что держит в руке игральную карту, а точнее — любительскую фотокопию с игральной карты самого возмутительно-порнографического содержания.

— Ффу ты, черт! — он помотал головой, стряхивая наваждение. — Мне вдруг показалось… что это она!

— Кто — она? — Станислав крепко ухватил его за руку и повернул фотографию к себе. — Лидка, что ли? Хм. Да, что-то общее есть. В коленках. Но это не важно. Главное, чтобы по масти подходила!

Александр Иванович и сам теперь видел, что девушка на карте только отдаленно напоминает Лиду Паркан. И чего вдруг примерещилось?

«Может быть, я, правда, в нее влюблен? — подумал Александр Иванович. — До сих пор ведь помню, как тогда, на новогоднем вечере в лаборатории, она посмотрела на меня через стол огромными своими глазищами, взмахнула ресницами и сказала: «Передайте хрен!». Очень, очень миленькая девушка! Да и тема весьма перспективная. Только как же все это устроить? Нет, невозможно!»

Куприянцев вздохнул, стараясь вернуть мыслям трезвый скепсис, но слова бригадира, веские и уверенные, уже растревожили душу будущего доктора наук.

— Так вот, — продолжал между тем Станислав, — Дома подержишь карту над свечой, наколешь булавкой в четырех местах и сунешь под матрас. Перед сном не забудь навернуть стакан сметаны, орехов грецких хорошо, петрушки пучок…

— Для чего это? — Александр Иванович с трудом оторвался от сладких мечтаний.

— Для стати мужицкой. Чтоб во сне не оплошать. Как ляжешь, представляй себе в мыслях Лидочку и повторяй: «Паркан, Паркан…» Да смотри! Спать нужно на животе. Повернешься на спину — все дело испортишь!

— Что это еще за дело — на животе? — не понял Куприянцев.

— Наше дело. Колдовское!

Станислав поманил Александра Ивановича пальцем и, наклонившись к самому его уху, тихо произнес:

— Я ведь открыл тебе великую тайну Удаленного Соития. Ты теперь Посвященный, а в руках Посвященного — страшная сила!.. Ну, то есть не в руках, а в этих… ну, разберешься, короче. Но самое главное — ты становишься одним из нас! — голос Морока разросся и зазвучал на весь зал, как в храме. В воздухе пахнуло серой. — Отныне нарекаю тебя Адептом десятого круга! Добро пожаловать в Армию Тартара! Ха-ха-ха!

Эхо громового хохота прокатилось по залу, взметая пыль, и затихло вдали.

— А ну, дыхни, — вдруг спокойно сказал Куприянцев.

— В смысле? — Станислав был удивлен не столько словам, сколько этому приказному тону.

— Дыхни, говорю! — грозно надвинулся Александр Иванович. — Чем это от тебя прет?! До чертей зеленых докатился, бригадир?! Бригаду за мухоморами в лес посылаешь, шаман хренов?!

На Куприянцева страшно было смотреть. Глубоко уязвленное его самолюбие наливалось гроздьями гнева, готовыми лопнуть и обварить Станислава кипятком.

— Ты чего, Иваныч?! — опешил Морок.

— Попрошу мне не тыкать! — взвизгнул Александр Иванович. — С вами по-доброму, видно, нельзя! Вы на шею сразу садитесь! Я-то, дурак, думал, у нас доверительный разговор, общие интересы… а он мне — картишки под матрас! Не комсомолец, а гадалка вокзальная!

— Ну, это вы зря, — обиделся Станислав, — говорю же — дело верное…

— Что дело верное?! — совсем взбеленился Куприянцев. — Булавками в картинки тыкать?! Вы мне еще помолиться предложите!

— Никогда! — бригадир замахал руками. — Но… погодите… вы проверьте сначала, — повторял он в некоторой растерянности. — Попробуйте! Честное слово — все получится!

— Я вам не Коромыслыч! — кипел Александр Иванович. — Я серьезный ученый! Ничто на свете не заставит меня проделывать ваши карточные фокусы! Вы еще за порнографию ответите! Да! Да! Мы и об этом поговорим! Только в другом месте!

Он круто развернулся и направился к выходу из пультовой.

Морок глядел ему вслед с удивлением и даже с некоторой долей уважения.

— Зря вы отказываетесь, — вздохнул он, — ведь все Шамшурину достанется.

Куприянцев остановился на пороге и бросил на бригадира высокомерный взгляд.

— Шамшурин — враг. Но истина — дороже! — гордо произнес он. — Да! И чтобы завтра же были сварщики! С утра чтоб работали!