Александр Бачило - Академонгородок

Был однажды случай. Шел здешними местами отряд добытчиков. Вел его толковый командир Востряк, мир праху его. Пустил он, как положено, бойцов цепью, ну и сам идет — поглядывает. Вдруг видит — торчит из травы ха-ароший хвост добычи! Востряк, не долго думая, хвать его и потащил. Кряхтит, упирается — что-то тяжело идет, не то в траве где-то путается, не то (упаси Бог, конечно) и вовсе привязан. А помочь, посмотреть да распутать некому, все уже вперед ушли… Все, да не все! Слышит — по соседству кто-то хрустит, тоже через травы ломится. И выходит на прогалину его же отряда боец Ребяха. Сам в мыле, уши в паутине, а в зубах — хвост добычи болтается!

Востряк так решил: пускай Ребяха оба хвоста берет и тянет дальше — парень рослый, загривок толще задницы, хотя и задница дай Бог. А он, Востряк, будет, значит, сзади смотреть, чтоб добыча не цеплялась. Ну, решил, подозвал Ребяху поближе и добычу ему протягивает. И пошли чудеса!

Только Ребяха за этот второй хвост ухватился, как его и не стало! Ребяхи-то! Вот так стоял боец — и бах! — кучка золы. Добыча на землю упала, да одна на другую, крест-накрест. И тогда уж долбануло по-настоящему. Будто посреди ночи вдруг солнце вспыхнуло, день наступил, и сразу опять темно. Хвосты разбросало, лежат, потрескивают, горячие, как из огня, и на концах красновато светятся. А между ними валяется еще кусок добычи, совсем короткий и тоже горячий. Сообразил тогда Востряк, в чем тут дело: подрались две добычи между собой, одна другой хвост и откусила. Все как в жизни. А что Ребяха пропал, так никто ему не виноват. Двое дерутся, третий между ними не суйся.

С той поры нашлась управа и на привязанную добычу. Страви их две друг с другом — одна другую и порвет. Тот кусок короткий Востряк сдавать не стал, придумал его с собой на дело брать. Поначалу смеялись над ним — на охоту дичь понес! — а как начал его отряд добычу за добычей таскать, так и примолкли. А когда Востряка в тоннеле зубами звездануло, устроили парню пышное вскрытие, и память его поделили между командирами. Вот это судьба! Смело можно сказать — не зря боец жизнь прожил!

Небольшой кусок добычи теперь каждый отряд с собой носит, и в нашем такой есть, раздоркой называется. Брось его сразу на две добычи — они тут же и подерутся, будут искрами плеваться, пока хоть одна, да не порвется. Только вот заволочь раздорку на дырявую башню непросто будет. Ребята мы, конечно, натасканные, специально отобранные, но как глянешь на этакую высоту — ох, мохотно! Ни один отряд еще с башни добычу не рвал… А мы вот возьмем и сорвем! И за это нас перед следующим походом в спину колоть не будут! Это ли не счастье? Да ради такой благодати не только на башню — на Луну залезть попытаешься! Как у нас в клетках говорят: попытка — не пытка. Пытка — укол…

Народу у казбековой будки в этот раз еще больше собралось. Целая толпа перетаптывается. Стоят, языки чешут да под ноги плюют. Курить-то Казбек перед уколом не велит, сам лично каждого обнюхивает, вот и мучаются, которые курящие. Всю землю вокруг заплевали.

Пристроил я Мишу возле забора.

— Смотри, не зевай, — говорю тихонько, — как готовая партия выйдет — сразу давись, продвигайся к двери.

— А куда это мы пришли? — шепчет.

— Тебе какая разница? Топчись, знай, да на дверь поглядывай!

Стоим. Жарко, солнце припекает. Народ, видно, совсем дуреет на припеке — кто во что горазд врут, лишь бы не молчать. Попробовал я было опять про темные силы, дескать, уверуйте, убогие, и наступит новое царство — нет, не слушают. Ну и хрен с ними!

— Вчера, ни в жизнь не поверите… — Костян рассказывает (он уж здесь! Вот с кого уколы, как с гуся вода!) — … иду, значит, мимо подстанции. Вдруг в траве — Шш! — шуршит. Думал, змея! Тонкая, блестящая, извивается — ну, вылитая гадюка!

— Вот сволочи! — Нинка перхает тихо, не в голосе, видно, после вчерашнего. — Разведут всяку дрянь в акваримах, а потом на улицу выкидуют! Нормальному человеку на землю не прилечь…

Костян кепкой на нее машет.

— Да не то! Я как поглядел, а в ней метров двадцать! В змее-то! Тогда сообразил, что это кабель силовой!

— Кому про что, а вшивому про баню! — ржут в толпе. — Костяну везде цветмет мерещится!

— Тьфу ты, в самом деле! — Нинка злится. — Вот удивил! Ну, тащит кто-то кабель, а тебе и завидно?

— Да никто не тащит! — Костян в ответ. — Говорю же — сам ползет! Там трава еле-еле по колено. И он по ней зигзагами, зигзагами! А вокруг — никого. Я тогда за ним. Интересно же! До самого забора шел. Во-он там он — нырк на институтскую территорию! И в подвал утянулся.