Нил Гейман - Задверье

Потом к нему юркнул какой-то длинноволосый человек с пестрой нечесаной бородой. Еще Ричарду показалось, что его одежда оторочена мехом – рыжим, белым и черным, точь-в-точь как шкурка домашней пестрой кошки. Вблизи оказалось, что ростом он, пожалуй, выше Ричарда, но двигается скособочась, а руки держит сложенными у груди, крепко прижав друг к другу ладони и пальцы.

– Что? Что это? Что это? – тараторя, стал спрашивать он у провожатого Ричарда. – Кого ты нам привел, Илиастр [4] В статье о Парацельсе Юнг называет Илиастра «духом света» («астр» – означает «звезда»); алхимия различает четыре «илиастра» (эссенция жизни, сила жизни, присущая природе, астральная сила человечества и совершенство, сила, приобретенная по достижении квадратуры круга). ? Говори-говори-говори.

– Он из Надмирья, – сказал провожатый. («Да что это за имя такое? Какой еще Илиастр?» – подумал Ричард.) – Он спрашивал про леди д'Верь. И про Передвижную Ярмарку. Я решил, его нужно к тебе привести, лорд Крысослов. Подумал, уж ты-то знаешь, что с ним делать.

Теперь их окружали уже почти два десятка людей в отороченной мехом одежде. Тут были мужчины и женщины и даже несколько детей. Все они двигались странно, как-то суетливо и юрко: мгновения полной неподвижности сменялись поспешными нырками и бросками.

Запустив руку под отороченные мехом лохмотья, лорд Крысослов извлек жутковатого вида осколок стекла длиной почти в восемь дюймов. Вокруг нижней его части был обмотан кусок плохо выделанной шкурки, чтобы вышла импровизированная рукоять. На стеклянном клинке поблескивало пламя костров.

Лорд Крысослов как будто и не пошевелился, но осколок-клинок оказался у самого горла Ричарда.

– О да! Да-да-да-да, – возбужденно проверещал он. – Я в точности знаю, что с ним делать.

Господа Круп и Вандермар комфортно расположились в подвале викторианской больницы, закрытой во время сокращения ассигнований на здравоохранение десятью годами ранее. Инвесторы, объявившие о своих намерениях превратить больницу в беспрецедентный квартал уникальных люкс-апартаментов, испарились, как только она была закрыта. Так она и стояла год за годом: серая, пустая и никому не нужная, окна забраны щитами, двери – на висячих замках. Крыша прохудилась, и дождь капал в пустые палаты и коридоры, отчего по всему зданию расползлись гниение и сырость.

Больница была построена вокруг колодца центральной лестницы, куда через окно в крыше лился серенький неприветливый свет.

Подвальный мир под пустыми палатами состоял из более чем сотни крохотных комнатушек, одни пустовали, в других лежали забытые медицинское оборудование и медикаменты. В одной имелась приземистая железная печка, в другой – забившиеся и лишенные воды унитазы и душевые. На полу почти везде тонким слоем стояла маслянистая вода, отражавшая в гниющий потолок тьму и разложение.

Если спуститься по осыпающимся бетонным ступенькам, пройти мимо заброшенных душевых и туалетов для персонала, через комнату, засыпанную битым стеклом, потом через другие, где потолок обрушился и сквозь дранку виден лестничный колодец, выйдешь к маленькой ржавой железной лесенке, с которой отвалилась и свисала сырыми бинтами когда-то белая краска. А если спуститься по ней, преодолеть топкое место сразу за ступеньками, протиснуться в сгнившую деревянную дверь, окажешься в под-подвале, огромном помещении, в котором за все сто двадцать лет существования больницы скопился хлам – сюда его стаскивали, а потом забывали. Именно здесь устроили себе ныне временное жилище господа Круп и Вандермар. Стены были сырыми, с потолка капала вода. По углам плесневели странные комья: кое-какие некогда были живыми.

Господа Круп и Вандермар убивали время.

Мистер Вандермар раздобыл где-то многоножку, оранжево-красное существо почти восьми дюймов длиной, со страшными ядовитыми шипами на обоих концах, и пустил ее бегать у себя по рукам, наблюдая, как она обвивается вокруг его пальцев, исчезает в одном рукаве и минуту спустя появляется из другого. Мистер Круп играл с бритвами. Он нашел в углу целую коробку завернутых в пергамин лезвий пятидесятилетней давности и пытался придумать, на что бы их употребить.

– Если мне будет дозволено привлечь ваше внимание, мистер Вандермар, – сказал он наконец, – устремите взгляд ваших глазонек вот сюда.

Осторожно взяв многоножку огромным большим и массивным указательным пальцами, дабы она не сбежала, мистер Вандермар посмотрел на мистера Крупа.