Гордон Диксон - Гильдия

Хэл покачал головой.

— Так вот оно как.

— Да, вот так, — сказала Аманда. Их глаза встретились. — Ты думаешь, что внушение, которому ты поверг Ибана — насчет более доброго отношения к Марло, на какое-то время закрепится?

— Со временем подобное внушение ослабевает, — ответил Хэл. — Ты не хуже меня знаешь, насколько хорошо восстанавливаются душевные и телесные силы; и это относится даже к людям с таким характером, как у Ибана. Но, надеюсь, к тому времени, когда внушение ослабнет, он убедится, что ему имеет смысл прилично обращаться с Марло. Возможно, это даже войдет в привычку. Ему придется оправдываться перед товарищами по службе за лучшее, чем раньше, отношение к ней; а люди вроде него имеют свойство в конце концов воспринимать собственные оправдания всерьез, чтобы не признавать, что они поступали как-то не так. Но ничто не вечно. Его рано или поздно переместят из этого дома и определят сюда на постой кого-то другого.

— Да. Что же, нам остается надеяться на лучшее. А кто был наполовину экзот, который пытался загипнотизировать тебя?

— Блейз Аренс, — ответил Хэл, — и ему это почти удалось. Я был тогда очень молод, а он — очень умел. Но он тогда гипнотизировал большую группу людей и не знал, что я находился среди них.

— Понимаю, — сказала она. — Хорошо, помоги мне вымыть посуду.

— Я могу сделать это и сам, — сказал Хэл. — Почему бы тебе не поискать чистые простыни и одеяла для кровати Ибана? Нам самим надо выспаться, если мы хотим утром уйти до его пробуждения. Нет основательных причин позволить ему на ней спать, в его нынешнем состоянии он может спать на полу и никакой разницы не заметит.

— А куда ты собираешься поместить его? — спросила Аманда.

— Думаю, сюда, — ответил Хэл. Он встал и отправился в спальню Ибана. Поднял тело спящего, отнес его в большую комнату и пристроил на скамью. Ложе было немного тесновато для Ибана, но вряд ли он мог тут же свалиться с него.

— Ты внушил ему, чтобы он считал, что ночью он вставал и открывал дверь, — сказала Аманда. — Не покажется ли ему странным, что утром он проснется в этой комнате? А если перед нашим уходом ты попробуешь отнести его обратно на его собственную кровать, к тому времени он может достаточно протрезветь, чтобы проснуться.

— Ты права, он, вероятно, при этом проснулся бы. Не то, чтобы я не смог снова усыпить его, если это произойдет. Но нам не обязательно беспокоиться о том, чтобы снова уложить его на его собственную кровать. Он просто подумает, что не смог вернуться к себе в спальню. — Хэл подумал. — Нет, ты права. Конечно, он может несколько задуматься на этот счет. Но я считаю, его самомнение настолько раздуется по поводу выпитой целиком бутылки — причем без малейшего похмелья, что это вытеснит у него из головы все прочие мысли. А теперь я займусь этими тарелками и кастрюльками.

Хэл уже повернулся к раковине, но вдруг обратился к Аманде как раз в тот момент, когда она уже выходила из комнаты.

— Аманда, что же в результате всего этого произошло в их душах, я имею в виду экзотов?

Та улыбнулась ему.

— Ты скажешь мне, что думаешь ты, — ответила она. — А потом я скажу тебе, насколько это согласуется с моими мыслями на этот счет. Ты помнишь? Я хотела, чтобы ты, оказавшись здесь, увидел все своими глазами. Если бы было достаточно просто рассказать тебе, я могла бы это сделать прямо в Энциклопедии.

— Все экзоты, которых я когда-либо знал, — начал Хэл, — были спокойными, неглупыми, здравомыслящими людьми. Но под мягкими манерами почти всегда скрывалось некое философическое высокомерие. Мне кажется, что это высокомерие с них сбили; и сами они едва ли не удивлены, что их философия все же уцелела. Вроде владельцев рощи ценных деревьев, которая сгорела. Их первое ощущение — что они потеряли все. Позже они понимают, что земля у них осталась и нет причин, по которым деревья нельзя вырастить заново. И новые деревья, возможно, будут даже лучше прежних — благодаря золе, удобрившей почву.

Аманда улыбнулась.

— Я бы с этим согласилась. Кстати, а что ты можешь сказать по поводу солдат?

— Для этого я слишком мало наблюдал за ними, — пожал плечами Хэл. — Они — отбросы. Ни одному хорошему командующему такие подчиненные не нужны.

— Извини, — кивнула Аманда. — Я плохо сформулировала вопрос. Мне следовало спросить: «Бросилось ли тебе в глаза что-нибудь в поведении солдат по отношению к местным жителям?»

— Я не слишком обращал внимание на это. Но мне кажется, солдаты некое моральное превосходство экзотов признают.