Гордон Диксон - Гильдия

— Вы думаете, что в Хэле осталось многое от Донала Грима? — спросила Аджела.

— Конечно осталось, Аджела, — мягко сказала ей Рух. — Невозможно отбросить те черты, которые заложены раньше. Разве ты забыла, сколько в тебе еще осталось от экзотов? А ведь ты покинула Мару и появилась здесь, в Энциклопедии, когда тебе было двенадцать лет, ведь так?

Аджела устало улыбнулась.

— Возможно, я слишком часто забываю об этом, — ответила она. — Нет, ты права, Рух. Дело в том, что я знала его только как Хэла; к тому же как экзотка я, вероятно, не понимаю, что такое насилие. Извините, Аманда. Наверняка я употребила неподходящее слово.

— Это не так, — покачала головой Аманда. — Ведь верно, Рух Тамани?

— Не так, — подтвердила Рух. — Тот, кто думает о насилии, знает, что такое насилие. Это было во имя Бога; но я знала, что такое насилие.

— Но если вернуться к теме нашего разговора, — произнесла Аманда, — то Рух права. Моя интуиция поможет искать ответ. Но это не значит, что я его найду. Возможно, одна из вас окажется более удачливой в поисках.

Она улыбнулась им.

— Так что вы также займетесь этим, хорошо?

— Разумеется, Аманда, — ответила Рух.

Впервые она назвала Аманду по имени. Та с признательностью улыбнулась в ответ.

— Конечно, — сказала Аманда. — Мне не зачем было спрашивать. Итак, могу я теперь пойти к Хэлу?

— Я сообщу ему об этом.

Рука Аджелы, потянувшаяся к кнопке на столе, замерла, когда Аманда заговорила.

— Не могли бы вы лишь указать мне, как его найти?

— Конечно, — ответила Аджела. — Это хорошая мысль — появиться без предупреждения. Он в своих комнатах. Я соединю с ними тот коридор, по которому вы шли. Когда выйдете отсюда, это будет первая дверь направо.

— Благодарю, — Аманда поднялась с кресла. — Разумеется, мы встретимся еще? Как только вы захотите, чтобы мы снова собрались втроем, сообщите об этом Рух.

— Вы можете найти меня в любое время, воспользовавшись внутренней системой связи Энциклопедии, — пояснила Рух.

Аманда уже направлялась к двери. Она остановилась и обернулась к ним.

— Хорошо, я так и сделаю, — сказала она, улыбаясь. — Очень хорошо, что мы наконец познакомились. Не волнуйтесь. Я верю в Хэла — в его душу. Надеюсь, вы тоже.

Аджела в отличие от Рух не улыбнулась в ответ.

— Мы всегда верили в него. Но если он в конце концов сдастся и оставит нас, то на что надеяться Земле, человечеству? Всем нам?

Рух взглянула на нее.

— Вся надежда на Господа, — который никогда не оставляет нас.

В комнате наступила тишина. Потом Аманда повернулась и решительно направилась к двери.

— Я вскоре поговорю с вами, — произнесла она и вышла.

Как только дверь за ней закрылась с мягким щелчком, Аманда подумала, что ее задача может оказаться вовсе не такой простой, как она дала понять собеседницам во время разговора о Хэле. Любая из них — а, возможно, и обе — могла все эти месяцы оказывать давление на него, даже не сознавая этого.

Аманда повернула направо, как ей сказала Аджела. Десятью метрами дальше по коридору Аманда обнаружила дверь. Не объявляя о своем приходе, она коснулась кнопки замка и шагнула внутрь. Когда дверь скользнула в сторону, Хэл, сидевший у стола, поднял глаза на неожиданную гостью.

Аманда, остановившись у двери, которая снова закрылась, заметила его изумление.

— Значит, ты уже забыл, как я выгляжу, — сказала она.

Беззаботность ее тона должна была на какой-то момент послужить прикрытием — они не виделись три года. Человек, сидевший перед нею, выглядел более чем усталым напоминая отшельника, изнемогающего от борьбы с самим собой. Это могла заметить лишь Аманда, которая давно знала и понимала его. Сторонний наблюдатель вряд ли догадался, что скрыто за непроницаемым худощавым лицом темноволосого мужчины, со с светло-зелеными глазами под широкими черными бровями. Его мускулистые руки казались чересчур большими в сравнении с клавиатурой — Хэл как раз набирал какой-то текст.

Изумление в его взгляде длилось лишь секунду. Почти неуловимым движением пальца он стер набранное, встал и, обогнув стол, направился к ней.

— Мне надо было отчитаться... — начала Аманда, но его руки уже обняли ее, а губы встретились с ее губами, заставив ее умолкнуть — с жестоким голодом, который она никогда не чувствовала в нем прежде. Она долго отвечала на его поцелуй, наконец, откинула голову назад и рассмеялась.

— Разве тебя не интересует, как я очутилась здесь?

— Это не имеет значения, — ответил ей Хэл. Он снова поцеловал ее. Он три года мечтал о том, чтобы она оказалась здесь — как заблудившийся в пустыне хотя бы глоток воды. Но за последний год в нем появилось нечто новое, из-за чего он опасался ее прибытия. Хэл знал, что принимая решение, о котором он объявил Аджеле и Рух, он отказывался рассмотреть последствия, которые это решение означало для них с Амандой.