Гордон Диксон - Иные

– Значит, их вера была крепка, – заметил Генри.

– Да, – кивнула Тони, – но в конце концов замок был захвачен, и только нескольким его защитникам удалось бежать – поскольку победители хотели уничтожить всех восставших до единого. Одним из спасшихся и был Масанобу, поэтому моя семья ведет свой род непосредственно от него.

Она остановилась и снова улыбнулась Генри.

– Так что, как видите, мы – Рюзодзи – тоже народ воинственный.

Генри мрачно и задумчиво кивнул. Их взгляды встретились, и они некоторое время смотрели друг другу в глаза. Блейз вдруг почувствовал что-то вроде стыда за то, что подглядывает за ними в этот момент. Было совершенно очевидно, что между Тони и Генри установилась какая-то прочная связь.

– Интересно, – наконец произнесла Тони, – какими бы показались мы нашим предкам, если бы вдруг очутились в их времена там, на Старой Земле?

– Вряд ли мы сильно бы отличались от них, – сказал Генри. – Мы такие, какими создал нас Господь – верим мы в него или нет.

– Тогда вряд ли он может упрекнуть нас в том, что мы похожи на своих предков, – сказала Тони.

Генри бросил на нее взгляд.

– Бог судит не только по поступкам, но и по тому, с какой целью они совершены. Возможно, мои предки просто не могли поступать иначе. А я могу.

Тони молчала.

– Вам ведь уже рассказывали о моем грехе, – продолжил Генри. – Помните, тогда в машине я еще не захотел о нем говорить?

– Нет, – покачала головой Тони. – Да и кто мог это сделать? Блейз? Данно? Ни тот ни другой ничего мне не рассказывали.

– Данно просто не знает, – пояснил Генри. – А Блейз знает – от моих сыновей, хотя они и не должны были этого делать. Но в то время им казалось, что так будет лучше Но если Блейз вам не рассказывал, откуда же вы знаете?

– Я знаю только одно – что ваш пистолет у вас всегда в наплечной кобуре, – сказала Тони. – Я видела вас без него только когда мы проходили таможню здесь, на Новой Земле, да еще когда ездили в клуб ПСД. Вы ведете себя иначе, когда он при вас. У вас даже походка становится другой. Я чувствую, что у вас с ним связаны какие-то очень тяжелые воспоминания; очевидно, тот грех, о котором вы упомянули.

Генри долго смотрел на нее. Она не отводила взгляда.

– Тогда я вам расскажу, – произнес Генри и, некоторое время помолчав, начал:

– Когда я был еще совсем молодым и в первый раз отправился воевать как Солдат Господа, я думал, что иду защищать Божье дело. Но потом я оказывался на войне снова и снова и вскоре понял, что дело тут не только в Боге, а просто что-то во мне любило и искало сражений. Но только… войне и убийствам не может быть оправдания. Оправдание этому можно найти только в этой земной жизни, проходящей среди других грешников. В будущей же жизни…

Он внезапно смолк. Затем продолжал:

– Со временем я понял, что душа моя в опасности. Я закопал свой пистолет еще двадцать лет назад. И он оставался в земле до того самого дня, когда я появился у Блейза.

– Ну и как, вас спасло то, что вы закопали пистолет?

– Спасло меня не только это, – ответил Генри. – Ведь сначала мне казалось, что с его помощью я творю добрые дела, но на самом деле с каждым боем я все сильнее увязал в тенетах сатаны.

– И тем не менее вы пришли с ним к Блейзу, сказала Тони. – Значит, теперь ваша душа снова в опасности, разве не так?

– Да, – согласился он. – Но я могу спасти Блейза.

– Неужели с помощью пистолета, какого-то несчастного пистолета?

– Да, – подтвердил Генри и отвел взгляд в сторону, в раскинувшуюся до горизонта даль. Тони побледнела.

– Вы случайно не имеете в виду, что используете пистолет против него, если решите, что он идет не праведным путем? – тревожно спросила она.

Генри твердо посмотрел ей в глаза.

– Да.

– Но вы же любите его, – воскликнула она. – Вы же сами сказали, что он вам как сын! Неужели у вас рука поднимется убить его?

Пока она говорила, Генри снова отвернулся. Когда Тони закончила, он опять взглянул на нее, и она вдруг обратила внимание на его глаза – в них застыла мука, но взгляд их был по-прежнему тверд.

– Душа значит гораздо больше, чем тело, – произнес он. – Если придется выбирать, я прежде всего должен буду спасти его душу – если, конечно, Господь даст мне силы.

Наступила томительная пауза.

– Вы можете рассказать ему об этом, – наконец сказал Генри, и было видно, что эти слова дались ему с трудом. – Но мне кажется, вы не станете это делать.

– Нет, – ответила она. – Но я буду следовать тому, что считаю своим долгом. И с этого момента, Генри, я с вас глаз не спущу.