Гордон Диксон - Иные

Блейз снова взглянул на свое лицо и в первый раз после болезни как следует рассмотрел его.

Красивые черты лица, доставшиеся ему от рождения, которыми он не был обязан ничему, кроме генов. Они вместе с ним прошли через горнило недавних событий и от этого стали другими. То, что он сейчас видел в зеркале, было тем же лицом – Блейз умело создал свой образ властителя дум, задрапированного в плащ, – но только изменившимся навсегда.

Он как будто и впрямь стал Иным в полном смысле этого слова. Словно актер вдруг превратился в героя, которого играл.

Возможно, изменения не были такими уж явными, чтобы броситься в глаза его слушателям или не очень хорошо знакомым с ним людям. Только те, кто близко знал его, наверняка заметят, как то темное, что всегда было в нем, наконец смело преграду и овладело его душой. Теперь они слились и стали единым целым.

И это происходило на глазах у Тони. Значит, ей известны не только его мотивы, его цели, цена их достижения, но и то, как тьма стала частью его существа. Итак, Тони стала тем единственным человеком, который знал о нем все. И осталась с ним. Этого он понять не мог.

Принимать душ ему уже расхотелось. Он отошел от зеркала и вернулся в спальню. К его удивлению, там его ждала Тони.

– Тони! – воскликнул он. – Ты вернулась!

– Мне показалось, – «она будто заглядывает прямо мне в душу», подумал он, – что я тебе зачем-то нужна… ну вот я и решила на всякий случай навестить тебя.

Их взгляды встретились.

– Тони, ты хочешь оставить меня?

Несколько мгновений она молчала. Затем медленно покачала головой.

– Нет, – ответила она.

– Я слышал, что вы на Гармонии, – сказал Маккей. – Так, знаете ли, просто слухи, ничего определенного. Но я попросил выяснить поточнее, и, как оказалось, вы действительно здесь, но не появляетесь на людях. Видимо, вам нужно было срочно уладить какие-то дела. То есть… я думал, мы увидимся раньше, но в общем-то это не так уж и важно…

Он умолк. Блейз сидел в кресле, которое еще до его прихода было отрегулировано на удобную для него высоту – наверняка сразу же после того, как он позвонил и сказал, что придет, – и мрачно смотрел на собеседника.

Они встретились в кабинете Маккея в резиденции правительства Гармонии. Кабинет был огромным – гораздо больше, чем кабинеты Главных Спикеров на обоих Квакерских мирах.

Офис Маккея занимал целое крыло правительственного здания. Он состоял из трех помещений: из собственно кабинета, приемной в гостиной. Но на браслете Маккея была кнопка, нажав которую, можно было убрать разделяющие эти помещения стены. Сейчас стены были на месте, и Маккей с Блейзом находились в кабинете – меньшем из трех помещений.

Они были одни. Душноватая атмосфера кабинета чем-то напоминала парник. Блейз все еще находился под впечатлением увиденного в зеркале. Только придя сюда и заметив, как глаза Маккея буквально впиваются в него, Блейз сообразил, что никогда не считал Маккея проницательным человеком, способным заметить происшедшую в нем перемену. Очевидно, он ошибался и от взгляда Маккея она не ускользнула. Скорее всего, именно это и стало причиной того, что новый Старейший тут же решил изменить тему беседы.

Маккей тем временем, все еще продолжая говорить, неожиданно встал и подошел к встроенному в стену слева от себя большому шкафу. Он открыл его и вытащил две бутылки того самого желтого вина, которое пил во время их встречи на взморье, и два высоких, затейливо украшенных фужера. Он поставил все это на письменный стол и передвинул свое кресло как можно ближе к Блейзу.

– Надо же нам отпраздновать встречу. – Он натянуто улыбнулся. – До сих пор все шло хорошо – даже очень, очень хорошо. Я рад, что вы вернулись. Еще очень многое предстоит сделать, и хотелось бы узнать ваше мнение. Но, разумеется, окончательное решение принимать буду я сам.

Маккей осторожно разливал вино по фужерам. Впечатление было такое, словно он проводит очень сложный химический опыт. Он налил их до краев, едва не перелив, но остановился как раз вовремя. Взяв в едва заметно подрагивающую руку свой фужер, он поднес его к губам.

– За то, что мы снова вместе!

Он осушил фужер до половины, поставил его на стол и посмотрел на Блейза.

– Что же вы не пьете! – воскликнул он.

– Чуть позже, если позволите, – негромко отозвался Блейз.

Маккей все еще стоял. Он открыл рот, но тут же снова закрыл его.

– Может, присядете? – предложил Блейз. Маккей сел, по-прежнему не отрывая от него глаз.