Гордон Диксон - Шторм времени

Я уставился на Билла. Было ясно, что он не шутит.

– Никакой опасности нет, – сказал я. – Но в любом случае, прежде чем соберешься убивать кого-нибудь, подожди, пока я не позову на помощь. Нельзя застрелить кого-то по ошибке!

– Хорошо, – согласился Билл. Причем приблизительно таким же тоном, как если бы он соглашался не предлагать мне за завтраком соль, пока я сам об этом не попрошу.

– Вот и отлично, – сказал я. – Теперь все будет, как раньше. Так что забудем об этом.

Только так уже не было – я имею в виду, как раньше. Во-первых, от меня ушла Мэри, причем таким образом, что мне этого даже не объяснить. Вела она себя точно так же, как и прежде, но создавалось впечатление, будто она потеряла надежду на перерастание наших отношений в нечто большее, чем просто обоюдовыгодный союз. В подобной интерпретации это звучит, как нечто не слишком серьезное. Однако в моей душе это породило какое-то чувство вины, хотя я и был совершенно убежден, что я ей ничего не должен, и к тому же я был совершенно бессилен как-то исправить положение.

Тек тоже изменился. Он, как и раньше, выполнял все мои приказы, но я заметил, что, стоит создаться вакууму руководства, как он начинает командовать остальными, словно я назначил его своим заместителем. И наконец, была еще и девчонка...

Например, за то время, пока мой разум был занят паутиной, она, очевидно, получила имя. Все, похоже, звали ее Элли, но Мэри, когда я спросил ее, объяснила, что на самом деле – Эл-лен и что так назвал девчонку Тек. Ну, по крайней мере, это имело хоть какой-то смысл. Вряд ли она, после того как столько времени не могла вспомнить вообще ничего, вдруг вспомнила свое настоящее имя. Но когда я спросил Тека, с чего это он вдруг решил дать ей имя, он заявил, что, мол, ничего подобного не делал.

– Просто надо же мне было хоть как-то ее называть, – сказал он. – Ну я и спросил, какое имя она предпочитает, а она выбрала это.

Имя Эллен было удобоваримым. Интересно только, откуда она его выкопала. Но Элли, как они обычно кратко называли ее, почему-то казалось мне просто отвратительным. Я так и не смог заставить себя пользоваться им. Для меня она по-прежнему оставалась «девчонкой», но никто, кроме меня, ее так уже не называл.

Тек был к ней исключительно внимателен, и большую часть времени она проводила в его компании. Сам не знаю почему, но я вдруг понял, что мне это страшно не нравится. За время, прошедшее с тех первых дней, когда единственным, что на ней выглядело человеческим, были рубашка и джинсы, она, как я отметил, сильно повзрослела. Теперь она носила платья, которые – скорее всего с помощью Мэри – были подогнаны на нее, а ее волосы всегда были чисто вымыты и завязаны в конский хвост на затылке. Даже тело ее начало округляться.

Все это, конечно, пошло ей только на пользу. Она, как и всегда, была крайне скупа на слова, но в результате происшедших с ней изменений, она теперь казалась намного старше и, возможно, именно поэтому обратила на себя внимание Тека. Как я уже говорил, я понял, что не одобряю этого, хотя у меня и не было никаких резонных причин подойти к нему и велеть оставить ее в покое.

Во-первых, даже если бы он и согласился, я-то ведь прекрасно знал, что все дело в ней и она никогда не отстанет от него, в особенности, если инициатива станет исходить от меня. Во-вторых, раз я в свое время был готов оставить ее в одиночестве на берегу той реки, то кто я, такой, чтобы решать за нее подобные вопросы? И наконец, что я имею против Тека? С тех пор как он присоединился к нам, парень был просто образцом послушания, а она будто вчера родилась. Так зачем мне лезть в их дела?

И все равно их отношения мне не нравились. Меня не отпускало какое-то неразумное, почти отцовское чувство, что он и в подметки ей не годится. К несчастью, я не имел возможности поговорить с ней наедине, чтобы сказать об этом. Я ошибался, думая, что со временем она переборет в себе чувство, оттолкнувшее ее 6т меня в тот момент, когда я сидел на камне, и где благодаря Санди ко мне вернулся рассудок. Она вела себя так, будто я для нее пустое место.

Ну и черт с ней, в конце концов решил я и предался размышлениям о том, какую следующую цель должно поставить перед собой наше немногочисленное племя. Было совершенно ясно, что до сих пор мы блуждали без какой-либо определенной цели, влекомые вперед лишь моей полубессознательной маниакальной решимостью. Вечером того же дня, когда я решил выкинуть из головы проблему отношений девчонки и Тека, я дождался окончания обеда и собрал Порнярска и Билла.