Гордон Диксон - Шторм времени

Стоило мне подумать об этом, как я тут же испытал прилив страстного желания увидеть, что же там, за пересечением двух этих туманных стен. Еще когда я валялся на бревнах плота, мне пришло в голову, что, возможно, те из нас, кто до сих пор бродил по опустевшей земле, могут быть индивидуально иммунными к сдвигам времени, и с тех пор постоянно играл с мыслью не стараться избежать следующей встреченной нами туманной стены, а, напротив, попробовать пройти сквозь первую же попавшуюся на пути и проверить, могу ли я, пройдя сквозь нее, остаться в живых. Теперь у меня была двойная причина попытаться пройти сквозь ту, что высилась перед нами. И теперь причина была не только в том, чтобы выяснить, смогу ли я преодолеть эту преграду и не заработать ничего более серьезного, чем кратковременная потеря сознания, которую я пережил в первый раз, но и выяснить, есть ли что-нибудь особенное или странное в ситуации, когда одна линия сдвига времени сталкивается с другой. Я остановил «вольво».

Выйдя из машины, я внимательно осмотрел стену. Затем бросил взгляд вдоль изгиба второй стены или продолжения первой, чтобы выяснить, продолжается ли дорога, которая, по идее, должна была вновь появиться в каких-нибудь двухстах футах от этого места. Мне вдруг пришло в голову, что самое лучшее, что я сейчас могу сделать, это вернуться на дорогу и продолжать путь, и тогда мы все трое по-прежнему будем в безопасности, вместе и счастливы. Или я могу повернуться и пройти сквозь стену и, возможно, только возможно, узнать что-нибудь, конечно, в том случае, если со мной ничего не случится.

Я продолжал нерешительно топтаться на месте. И чем дольше я стоял, тем сильнее становилось желание все же попытаться пройти сквозь стену. Так со мной бывало всегда, с самого раннего детства. Мой мозг зацикливался на какой-нибудь проблеме и не оставлял ее до тех пор, пока не находил ответ. Сейчас я испытывал те же чувства, что и всегда, с тех самых пор, как я в первый раз позволил неуемной «аппаратуре» моего мозга впервые запустить зубы в проблему. Я отлично помню ужасное чувство, которое испытал во время первых мгновений сдвига времени, когда мне показалось, что у меня снова инфаркт. Я помню пронзившее меня чувство несчастья, беспомощности, жалкости, которое испытал после того, как пришел в себя. Я вспомнил каждую мелочь и каждый штрих всего, связанного с этим плохого, и все же.., все же.., все же – чем дольше я стоял, тем сильнее было желание пройти сквозь эту стену и выяснить то, чего я еще не знаю. Желание напоминало то ли чуть сладковатый, в первый момент, привкус горького соуса на губах, то ли голод, огнем пожиравший меня изнутри.

Наконец я обернулся и посмотрел на девочку и Санди. Если я пройду сквозь стену и не вернусь, что станется с ними? Я попытался убедить себя, что ничего им не должен, но тут же внутренний голос обозвал меня лжецом. В то же время мысль о какой-либо ответственности, которую я могу нести по отношению к одному из них, оказывала на мой голод тот же эффект, какой оказывает чашка воды, выплеснутая на стену пылающего здания. Настоящего выбора у меня не было. Я обязательно должен пройти сквозь эту стену, пусть даже мне и им ради этого придется умереть. Я повернулся спиной к леопарду и девочке, которые по-прежнему сидели в машине.

– Оставайтесь на месте! – сказал я. – Понятно? Сидите в машине. И не вздумайте хоть шаг ступить следом за мной. Сидите там, где сидите!

Они оба молча смотрели на меня. Наконец рука девушки чуть шевельнулась – и все. Я развернулся и пошел прочь от них к туманной стене. Я шел до тех пор, пока не пришлось прищуриться, чтобы летящая из стены пыль не запорошила глаза. Перед тем как войти в туманный слой стены, я оглянулся еще раз. Девушка по-прежнему сидела рядом с Санди, и оба наблюдали за мной. Ни он, ни она даже не шевельнулись.

Я снова повернулся лицом к стене, закрыл глаза, в которые летела пыль, и на ощупь двинулся вперед.

Но главным препятствием оказалась не пыль. Самым трудным оказалось то, что на меня обрушился настоящий эмоциональный торнадо. Это было плохо. Очень плохо. Но совсем не так плохо, как было в тот первый раз у моей хижины. Может быть, потому, что мой первый переход наградил меня чем-то вроде иммунитета, как будто я получил прививку против воздействия, которому подвергся. А может, на сей раз мне было легче потому, что я имел представление, чего ожидать, и подготовился к этому. В целом ощущение было такое, будто из меня вырвали душу. Я чувствовал себя обнаженным. Больным и напуганным. Но это был совсем не тот страх, которого я боялся, если подобное выражение имеет для вас хоть какой-нибудь смысл. И я на собственных ногах вышел с другой стороны стены.