Гордон Диксон - Шторм времени

Я просто не знал, что ей сказать.

– Марк. – Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. – Скажи мне «до свидания».

Призрак какой-то гигантской руки вдруг взял меня за загривок и прижал мое лицо к ее лицу. Я поцеловал ее, и ее губы оказались сухими и чужими, как будто совсем незнакомыми. Она обняла меня, и я держал ее в объятиях до тех пор, пока она не высвободилась.

– Ладно, – сказала она, отступая на шаг, – все будет в порядке. Все дело в том, что ты не любишь ничего терять, Марк. Но в конце концов все будет хорошо. А теперь прощай и будь осторожен.

Она вышла. Я некоторое время смотрел на дверь, за которой она скрылась, а когда оглянулся, то оказалось, что и Эллен в комнате уже нет. Я вышел в вечерние сумерки и долго гулял в одиночестве.

Когда я вернулся во дворец, было уже около десяти вечера, а мне еще предстояло переделать уйму дел. Я собрал членов монады, которая теперь состояла из Старика, Эллен, Билла и меня самого. Док вызвался присоединиться к нам, и теперь, учитывая, что Мэри с нами не было, я не просто хотел видеть его среди нас – он был мне просто необходим. Я разобрал с ними картины, которые, как смог, растолковал. И не потому, что картины имели для них хоть какое-то значение, но чем в большей степени их разумы смогут идентифицироваться с моим, когда мы начнем действовать, тем сильнее мы будем, как команда, тем более уверенно я буду делать то, что наметил.

Большинство членов общины, которые собирались уйти, к полуночи, когда закончилось наше собрание, уже покинули городок. Я послал Дока убедиться, что в районе, который мы собираемся переместить в будущее, не осталось никого из тех, кто не собирался отправляться с нами. Это была одна из тех кофейных ночей, когда все должно случиться с рассветом следующего дня и нервы натянуты до такого предела, что звенят как струны гитары. Вечером надвинулся теплый фронт, и тьма за окнами была неподвижной и душной. Только едва слышные раскаты грома время от времени доносились откуда-то из-за горизонта, да огоньков среди зданий внизу было куда меньше, чем могло бы быть в этот час даже в морозную зимнюю ночь, поэтому коммуна была похожа на город призраков.

Вернулся Док.

– Все ушли, кроме Моджовскисов, – доложил он, – но когда я к ним зашел, они уже уходили. Минут через двадцать их уже не будет.

– Отлично. Отправляйся в лабораторию. Там Порнярск надевает на всех шлемы и готовит аппаратуру. Скажи им, что я подойду через двадцать минут.

Когда он ушел, я отправился на улицу и еще раз обошел вокруг дворца. Ночь была такая темная, а воздух столь неподвижен, что его можно было почти что ощущать пальцами; отдаленные раскаты грома доносились из-за горизонта; там где заканчивалась равнина. Я представил себе, как солдаты Полы совершают ночной бросок, чтобы застать нас врасплох. Но даже если они выступили в тот момент, когда село солнце, они не успеют вовремя добраться до нас. На улицах городка внизу не было видно ни души. Те, кто решил отправиться с нами, сидели по домам и ждали.

Я вернулся в летний дворец и в последний раз обошел здание. Комнаты казались какими-то странно пустыми – как будто в них много лет не было ни души. Я ненадолго вышел во дворик, где лежал Санди, но света включать не стал. Пока я стоял там, в темноте прямо у моих ног внезапно пронзительно взвизгнула цикада и завела свою песню.

Я вернулся в здание, в голове у меня продолжала звучать песня цикады. Она не покидала меня и тогда, когда я шел по коридорам, когда вошел в ярко освещенную лабораторию. Все уже были в шлемах и сидели на своих местах. Только Порнярск стоял у своего командного пульта, который он переместил в центр комнаты и установил рядом с танком. Я тоже подошел к танку, чтобы в последний раз проверить конфигурацию сил, поскольку мы настроили его на нужный нам момент времени. Никаких изменений не произошло.

Я уселся в кресло и напялил шлем. Когда я опускал его себе на голову, песня цикады все еще звенела у меня в ушах, так что под шлемом она как бы оказалась в ловушке. Я почувствовал, как моя сила сливается с силой остальных членов монады, и воспоминание о треске цикады затерялось в безмолвной песне сливающихся личностей, стоило мне открыться силам шторма времени, пребывающим в равновесии вокруг нас.

Они были здесь. Они были здесь все время, выжидая, дрожа в равновесии, как паутина замерших молний. Теперь я охватил эту картину одним взглядом и наложил на нее, как шаблон, нужную мне конфигурацию в далеком будущем. Две конфигурации в чем-то совпадали, где-то перекрывались, иногда расходились. Я напряг силу монады, подтолкнул, и две картины слились вместе. Совершенно неожиданно оказалось, что дело сделано, и все. Ничего особенного.