Гордон Диксон - Спасательная операция

— Видите ли, — повторил Тимберлэйк, — дело в том, что мы не можем улететь прямо сейчас... — И он рассказал о несчастьях, обрушившихся им со Свенсоном на голову.

— А-а, — протянул пид. — В таком случае я не буду складывать вещи, так как в этом нет смысла. Спасибо. Прощай.

— Эй, минутку! — вскричал Тимберлэйк, глядя, как пид вновь взялся за перо. — Не все еще потеряно. Нам надо только выручить Свенсона и отбить у туземцев наш звездолет.

— Как? — спросил пид.

— Э-э-э... Я думал, после аварии у вас уцелело какое-нибудь оружие...

— Оружие? Наш космический корабль был полностью уничтожен, за исключением противоперегрузочного отсека со всем содержимым: нашими яйцами и библиотекой, технические тексты которой я отобрал в свое личное пользование для большей сохранности. — Пид указал на одну из полок, которая сверху донизу была забита катушками с микрофильмами. — Наши мамочки принесли себя в жертву, сгорев вместо топлива, — лишь бы мы благополучно приземлились. Когда я впервые вылупился из яйца, рефлекторная память, заложенная в зародыше, точно подсказала мне, как поступить. Я настроил вспомогательную сигнальную систему на SOS и занялся самообразованием. Прошло девять месяцев, а мне удалось познать лишь общую теорию строения галактики. Доброй ночи.

— Но, мой друг...

— Ничем не могу помочь. Доброй ночи.

— Послушайте! — вскричал Тимберлэйк. — Мы прилетели сюда специально, чтобы спасти вас. Неужели у вас совсем нет совести?

— Конечно, нет. Совесть — продукт эмоций. А следовательно, она начисто лишена логики, — сказал пид. — А мы, пиды, славимся своим умением логично мыслить. Доброй ночи.

Разозлившись до такой степени, что не нашел возражений, Тимберлэйк выскочил из домика.

Вечернее предзакатное солнце заливало долину. Примерно в тридцати ярдах высился навес из стволов деревьев. Даже не дав себе труда задуматься, кому именно мог принадлежать такой огромный дом, Тимберлэйк яростно зашагал вперед.

Чем ближе он подходил, тем сильнее становился шум, доносившийся изнутри. Он все нарастал и нарастал и наконец превратился в рев, который переводчик немедленно определил как «Боже мой».

— Эй, есть тут кто-нибудь? — спросил Тимберлэйк и вошел под навес.

В ту же секунду он увидел перед собой существо непомерных размеров, напоминающее дракона, с маленькой шишковатой головой, как у кенгуру, и глазами, полностью закрытыми видеопроектором. Оно сидело в дальнем углу на огромном хвосте, покрытом бронированной чешуей и закрученном вокруг туловища, а рядом валялись микропленки и пустые катушки. Заметив Тимберлэйка, дракон сдвинул проектор на лоб и посмотрел на него.

— К... кт-то... кто вы? — Прижав свои относительно маленькие передние лапы к груди, он, казалось, стал меньше ростом и вжался в стенку, подальше от Тимберлэйка.

— Меня зовут Джим, — проворчал Тимберлэйк. — Мы с партнером прилетели спасти вас. Мы...

— Спасти! — вскричал дракон, впадая в экстаз и широко разводя лапы в стороны. — О, радость! О, восторг! Как долго горевал в пустыне этой я, я ждал, что наконец спасут меня! — Он запнулся. — Простите, как, вы сказали, ваше имя? Меня зовут Илу.

— Джим Тимберлэйк. Я — человек, — сказал Тимберлэйк, ожесточенно ковыряя пальцем в ухе, оглохшем от громовых раскатов драконьего голоса.

— О доблестный человек! Ты наконец пришел... но поздно, слишком поздно... — И дракон затрясся от едва сдерживаемых рыданий.

— Слишком поздно?

— Да. Мамочка моя... — Илу захлебнулся слезами и умолк, не в силах вымолвить ни слова.

Он плакал так жалостно, что Тимберлэйк, которому не чуждо было сострадание, не выдержал и, подойдя вплотную, ласково погладил его по голове. Дракон ткнул носом, величиной с бочку, ему в грудь и засопел.

— Ну что ты, что ты, — неуверенно забормотал Тимберлэйк.

— Простите, о, простите меня. Я ничего не могу с собой поделать. Я очень чувствительный. Совсем как моя мамочка.

— А кем была твоя мама? — спросил Тимберлэйк, чтобы отвлечь дракона от грустных мыслей.

— Что? — спросил Илу, удивленно поднимая голову. — Конечно, иллобаром, как и я. О, как она была прекрасна! Какие чудные белые клыки, какие сверкающие когти, какой великолепный могучий хвост! А сердце нежное, как цветочек. Когда падал лепесток, вместе с ним катилась из ее глаз крупная слеза.

— Ты так хорошо ее помнишь? — спросил Тимберлэйк, про себя отметив, что Илу, видимо, старше пида, который вылупился из яйца только после приземления.