Гордон Диксон - Вечный человек

Он так и не понял, думал ли он в те часы, что прошли до возвращения Мэри и Моллена, или просто спал. Он знал, что вспомнил многое из своей жизни, как это обычно вспоминают перед тем, как уснуть, — с особой ясностью, будто проживая все заново. Если он и рассуждал или разрешал логически какую-нибудь проблему, потом он этого не помнил. Джим даже намеревался что-нибудь предпринять, чтобы выяснить, как разум работает в таких условиях; но времени было полно, и он не торопился.

Но теперь он понимал, как Рауль мог заблудиться в воспоминаниях. Он так привык к постоянному ощущению своего тела, его усилий, его веса при земной или искусственной гравитации, даже, наверное, ритмам смены дня и ночи, что разум свой считал свободным для мыслей или мечтаний. А на самом деле разум все время получал доклады о состоянии своего физического носителя. Быть только разумом оказалось очень приятно. Джиму пришло в голову, что такое самодостаточное одиночество может оказывать благотворное воздействие на какие-нибудь психические заболевания.

Он никогда так хорошо себя не чувствовал. Но вопрос о сне так и остался вопросом. Он не помнил ни засыпания, ни пробуждения, впрочем, без тела, которое посылало бы сигналы о них, он мог этого и не заметить. Он мог, например, от воспоминаний о событии из прошлого перейти к сну о нем и не заметить этого. Но Джим не помнил и абсурдных происшествий и бессвязности, обычно свойственных снам. Кроме того, он бодрствовал, когда Мэри и Моллен ушли, и когда они снова прошли через клапан шатра и приблизились к нему, он тоже бодрствовал.

— Как дела? — спросила Мэри, подойдя к его корпусу.

— Все по-прежнему, — ответил он. — У меня не было повода меняться. А как вы двое? Отдохнули?

— Да, — ответила Мэри.

— А вы, генерал?

— Да, спасибо. Мне и правда надо было выспаться, — признал Моллен.

У Мэри в руке был небольшой ящик. Она вытянула кабель с одной его стороны и поднесла свободный конец к корпусу; кабель прилип.

— Это те части записей Рауля, которые касаются рая и лаагов, — сказала она.

В корпусе корабля раздался звук голоса Рауля, слышимый только Джиму, если только никто заранее не подсоединил к нему подслушивающее устройство. Джим проверил свои ощущения и ничего не почувствовал.

Но в записях содержалось мало такого, чего бы он уже не знал от Мэри и Моллена. Как правило, это были обрывки фраз, где лааги или рай использовались для сравнения.

«...Лаурентиды. Рай был прекрасен, но лучше дома места нет...»

«...безобразные, вроде этих лаагов. Ну ладно, не безобразные, но ничего прекрасного, прямо как лааги — они не могут себе представить прекрасного...»

«...даже не пришли за мной понаблюдать. Я зря ждал. Похоже, достаточно было того, что я был там. Когда я это понял, то взлетел и двинул домой... Лучше дома места нет...»

«...но они все застряли. Ненормальные лааги, застряли в космосе. Как мухи на липкой бумаге. Ну, не я...»

Джим терпеливо прослушал больше четырех часов записи таких обрывков, но в итоге стал разбираться в этих загадочных упоминаниях не лучше, чем раньше. Все сводилось к тому, что уже рассказали Моллен и Мэри. Где-то за территорией лаагов — где-то, куда можно было добраться на корабле с интеграционными двигателями, то есть дальше к центру галактики, — было что-то, что Рауль считал раем — или даже несколькими.

Невозможно было представить, чтобы это были планеты самих лаагов, так как Раулю их родина явно показалась непривлекательной. Кроме того, поскольку «Охотник на бабочек» явно побывал в руках лаагов, разумно было предположить, что это произошло после того, как Рауль стал частью корабля. Иначе, скорее всего, лааги заинтересовались бы прежде всего пилотом-человеком, а не кораблем; особенно учитывая то, что их корабли были примерно того же уровня, что и человеческие, если судить по результатам боев.

Нет, скорее всего, лааги поймали Рауля на обратном пути из этого неизвестного рая.

Это все, что можно было предположить с достаточной уверенностью. Прослушанные Джимом записи объяснили ему не больше, чем рассказали Мэри, Моллен и другие, кто их слушал.

Джим так и объявил, когда записи закончились.

— Придется мне все-таки отправиться туда и посмотреть, — заметил он.

— Пожалуй, — согласился генерал.

— Еще есть причины не отправляться немедленно? — поинтересовался Джим.

— Вообще-то есть, — сказал Моллен. — Тебе, может, и не надо собирать вещи, а вот Мэри надо. Она отправляется с тобой.