Гордон Диксон - Вечный человек

— Упражнений? Ну, — задумался Нейс, — это, наверное, возможно. Мы можем выделить вам час по утрам до начала работы.

— Мне понадобится часа три, — ответил Джим. Он почувствовал, что торгуется со специалистом.

— Ну нет, мы не можем вам позволить тратить столько времени на игры, — отреагировал Нейс. — Вы не понимаете, насколько важны эти тесты. Да, насчет тестов — я поговорил с Мэри после того, как вы ушли. Зайдите в лабораторию после обеда — мы сможем сегодня начать тесты для вашего примерного профиля...

— Да? Отлично, — сказал Джим. — Извините, мне надо отойти. Я забыл предупредить оператора в вестибюле клуба, что буду в столовой. Я жду звонка. Может быть, мне уже позвонили и оставили сообщение. Я сейчас вернусь.

Он встал и вышел прежде, чем Нейс смог возразить. Выйдя из столовой, он направился к телефонам и позвонил в офис Мэри.

— Извините, полковник, она обедает, — ответила седовласая секретарша.

— Слушайте, — ответил Джим, — если вдруг она там и просто не отвечает на звонки, скажите ей, что мне чрезвычайно важно поговорить с ней именно сейчас. Это Джим Уандер. Она знает, что я не стал бы звонить без повода.

— Ну... подождите минуту...

На том конце провода воцарилось молчание. Экран, на котором видна была секретарша, стал серебристым и непрозрачным. Джим подождал.

Внезапно экран прояснился и показалось лицо Мэри.

— В чем дело, Джим? — с легким раздражением поинтересовалась она.

— Эймос Нейс только что сказал мне, что вы согласились вызвать меня для тестов сегодня днем. Я просто хотел проверить, действительно ли вы согласились: он не сказал этого прямо.

— Ах, он вам так сказал? Черт бы его побрал, — воскликнула Мэри. — Ну что ж, ему надо с самого начала кое-что усвоить. Где вы сейчас?

— Все еще обедаем в клубе. Я у телефона, а он за столом — я ему сказал, что пойду получить сообщение в вестибюле.

— Отлично. Когда вернетесь за стол, скажите Эймосу, что там было сообщение и для него, с просьбой позвонить мне.

— Ладно.

— Замечательно. А сегодня делайте что хотите — это я вам говорю.

— Спасибо, — ответил Джим.

Мэри повесила трубку, и он вернулся к Нейсу.

— Да, кстати, — сказал он, садясь за стол, — там и для вас было сообщение. Вам нужно срочно позвонить Мэри в лабораторию.

— О боже! — воскликнул Нейс, вскочив на ноги. — Что-то с оборудованием? Она сказала, в чем дело?

— Не знаю, — ответил Джим с невинным видом. — Просто она просила позвонить.

Нейс буквально выбежал из столовой. Вернулся он не то чтобы злой, но заметно недовольный.

— Похоже, нам все-таки придется отложить сегодняшние тесты, — резко произнес он, садясь на место.

— А, понятно, — отозвался Джим.

Эймос недружелюбно взглянул на него. Недружелюбие, впрочем, было безличное, как у медведя, которого ужалил слепень, а он в отместку дает оплеуху медведю, собирающему чернику по соседству.

На следующий день они взялись за дело всерьез. Похоже было, что Нейсу требовалось, или по крайней мере хотелось, иметь полный медицинский отчет о состоянии здоровья Джима. Как-то раз Джим сказал ему, что большая часть анализов и снимков повторяет данные на всех пограничных пилотов, хранящиеся в медицинском отделе базы, но Нейс на это не прореагировал. Первые несколько дней были посвящены тестированию Джима. Если Мэри и тестировали, то делали это другие люди в другом месте. Сотрудники Нейса целиком и полностью занимались Джимом.

Но как только тестирование закончилось, началась работа. К полному удивлению Джима, она заключалась, как и прежде, в повторении разговоров с Пенаром. Только на сей раз, когда Джим повторял свои записанные реплики, Мэри повторяла свои тоже. Единственный голос, звучавший в записи, принадлежал Раулю.

Против этого Джим особенно не возражал, раз воссоединение с «ИДругом» было не за горами. Но когда Нейс и его сотрудники занялись одним Джимом, используя при этом наркотики, он воспротивился, хоть и безуспешно. Поскольку они уже составили его физический портрет, теперь, похоже, считали, что пора заняться психикой.

Этот процесс заключался в том, что его мозг начинили электродами, тестируя рефлексы и память, исследуя подсознание, особенно сны. Джиму была ненавистна мысль о том, что кто-то вроде Эймоса имеет доступ в его мозг и видит его привязанность к «ИДругу» и стремление в космос. Плюс к тому сам процесс использования наркотиков был ему неприятен. Джим не выносил таблетки и предпочитал не находиться под их воздействием. Вещества, которые вводили ему в вену сотрудники Эймоса, нравились ему еще меньше. Многие коктейли имели побочные эффекты, затуманивая разум или приводя к физическим расстройствам на сутки, а то и больше.