Константин Циолковский - Грёзы о Земле и небе (сборник)

И здесь также небезынтересно мнение ученых. В том же сборнике «Труды семнадцатых чтений, посвященных разработке научного наследия и развитию идей К.Э. Циолковского», автор статьи «Общие законы эволюции и космическая миссия человечества» А.А. Крушанов отмечает: «А вдруг прав Циолковский, считавший, что «прогресс организмов шел непрерывно и не может поэтому остановиться на человеке…» Ведь вполне же можно допустить, что хотя мы и «цвет» материи, но еще не те «ягоды», которые в конечном счете должны появиться на уровне зрелости ее социальной формы… Видимо, все же вполне допустимо предположение, что, например, в другие звездные системы попадут земляне не сегодняшнего типа, а представители нашей цивилизации, имеющие весьма отличные от нас и внешний вид, и качества, в частности, и такие, благодаря которым расстояние в 50 световых лет не покажется очень дальним даже при передвижении с досветовыми скоростями». Такого рода выкладки тем более уместны, что перед человечеством воздвигнут природой неодолимый пока что барьер: путешествие к другим звездам займет десятки тысяч лет!

Несмотря на ограниченность объема сборника «Грезы о земле и небе», (он мог бы быть толще и вдвое, и втрое!), мы сочли необходимым поместить в нем автобиографические заметки Константина Эдуардовича. «Черты из моей жизни» — это документ огромной человеческой силы, откровенности, бесстрашия перед жизненными обстоятельствами.

Казалось бы, судьба не благоприятствует талантливому самородку — тут и нагрянувшая глухота, и нищенское существование, и насмешки сильных мира сего, и жандармский надзор, и замалчивание работ. Однако как необычно — и это тоже черта гения, будь то Кеплер или Ломоносов — противоборствует Циолковский судьбе. Вот шествует полуголодный юноша в изъеденных кислотою брюках, задаваясь вопросами: «Нельзя ли практически воспользоваться энергией движения Земли?», «Нельзя ли устроить поезд вокруг экватора?», «Нельзя ли строить металлические аэростаты, не пропускающие газа и вечно носящиеся в воздухе?» Или раскручивает на центробежной машине цыплят. Предается «физическим забавам», где «сверкали электрические молнии, гремели громы, звонили колокольчики, плясали бумажные куколки, пробивались молнией дыры, загорались огни, вертелись колеса, блистали иллюминации и светились вензеля». Повзрослев, на потеху детворе запускает воздушного змея, «точь-в-точь похожего на ястреба, а ночью подвешивал к нему фонарь… Тогда с местного бульвара видели звезду и спорили: что это — Венера или чудак-учитель пускает свою птицу с огнем?» И до самой смерти оставался он вечно юным мудрецом, чуждым злобе, зависти, корыстолюбию.

Единственное, что его, быть может, печалило всерьез — угроза потери Россией приоритета на труды в области освоения космоса. В той же книге воспоминаний А. Л. Чижевский повествует, как осенью 1923 года он прочитал в одном из американских журналов, что профессор Р. Годдард в США и профессор Г. Оберт в Германии конструируют ракетный двигатель. Оба почтенных профессора именовались истинными основоположниками ракетной техники. Имени Циолковского не упоминалось, хотя еще в 1903 году он опубликовал знаменитую статью «Исследование мировых пространств реактивными приборами». «Зная, что не на кого рассчитывать, кроме себя самого, я решил взять на себя всю трудность восстановления приоритета К. Э. Циолковского перед заграницей, перед всем миром, — пишет Чижевский. — Хватит обворовывать русский народ! Довольно!»

Дело осложнилось тем, что второго октября того же года газета «Известия» напечатала сообщение о вышедшей в свет книге Германа Оберта «Ракета к планетам», где но существу повторялись основные идеи Циолковского, но… без всяких ссылок на русского ученого. Попытка обратиться за помощью к сотруднику отдела науки «Известий» некоему Капелюшу успеха не принесла: Капелюш издевательски заметил, что Циолковский может рассчитывать лишь на приоритет в области сочинения утопий наподобие творений Сирано де Бержерака и Жюля Верна. Все же Капелюш обещал «навести справки в авиационных кругах». Каков же оказался результат? «Общее мнение технических кругов было таково: профессор Г. Оберт — это настоящий ученый, глубоко разрабатывающий проблему реактивного движения. К. Э. Циолковский — самоучка, близко подошедший к этому вопросу, но все же — самоучка и ему ли тягаться с европейским ученым. Это ложное и в корне ошибочное представление было основано на старой, но долгоживущей, антипатриотической и очень скверной традиции: все, что сделано в России, — плохо, все иностранное — хорошо! С этим глубоко укоренившимся убеждением смотрели и на работы Константина Эдуардовича Циолковского: покровительственно и небрежно!»