Павел Вежинов: Антология

— Что тебя удивляет? — спросил Алек.

— Разве ты не видишь? — ответил Дирак. — Абсолютно никаких признаков жизни. Мы стоим тут уже двадцать минут, а я не видел даже мошки.

— Правда? — спросил Алек.

— Я заметил бы даже муравья в траве, — сказал уверенно Дирак. — Но никого нет. Словно все это создано в какой-то гигантской лаборатории.

Алек озадаченно взглянул на него. На мгновение его охватил страх.

— Не спеши, Дирак, — сказал он. — Мы же будем ходить, увидим еще…

— Конечно, — бодро подхватил робот. — Действительно, почему бы здесь не существовать высшей форме жизни?…

— Тогда идем… Ты взял оружие?

Дирак снисходительно улыбнулся — ну разумеется. Иногда люди задают поистине глупейшие вопросы. Его главная задача в этой экспедиции — охранять человека, обеспечивать безопасность и надежность. Все остальное второстепенно.

Они медленно двинулись вдоль берега. Быстрей идти было просто невозможно. Трава была такая жесткая и так переплелась, что они спотыкались на каждом шагу, вытаскивая ноги словно бы из специально расставленных капканов. Дирак успел оторвать один стебель и теперь внимательно его рассматривал.

— Обыкновенное растение, — констатировал он. — По принципу фотосинтеза. Да иначе и не может быть. Откуда бы тогда здесь взялся кислород?

Они бродили так до тех пор, пока Алек совсем не выбился из сил.

— Давай вернемся, — предложил он. — Дальше можно на вездеходе…

Именно в тот момент и пролетела первая бабочка. Она поднялась с большого желтого цветка и опустилась шагах в десяти от них. Это была огромная бабочка — размах ее крыльев был не менее трех метров. Но Алека поразили не столько размеры этого живого существа, сколько его необыкновенная красота, странная и декоративная, как все вокруг. Крылья были бархатисто-синие, с темными прожилками, усеянные бледно-желтыми пятнами. Грациозные усики, заканчивающиеся маленькими желтыми шариками, беспокойно трепетали над ее головой. Тело было словно обтянуто нежной, мягко отсвечивающей тканью, которую вряд ли могли создать человеческие руки. Несмотря на свои размеры, бабочка казалась легкой, стройной и изящной, как цветок.

— Она смотрит на нас! — взволнованно сказал Алек.

Бабочка действительно смотрела прямо на них своими огромными, блестящими черными глазами, похожими на драгоценные камни. Алек ясно ощутил в ее взгляде любопытство, волнение, живой интерес. Неожиданно бабочка слегка пошевелила крыльями, и до их слуха донеслась странная музыка.

— Это она говорит! — воскликнул Алек.

Но Дирак загадочно молчал. Его сверхразум, очевидно, делал в эти секунды тысячи оценок. И все-таки вывод был совсем скромным.

— Это обыкновенное насекомое! — заявил он.

Алек двинулся к бабочке медленно, чтобы не спугнуть ее. Она не пошевелилась, только усики ее вытянулись, словно антенны. И он опять прочел в ее глазах тревогу, а затем страх. Бабочка расправила крылья и взлетела. Движения ее были плавными и гармоничными, не похожими на полет земных мотыльков. Она почти уже достигла дерева, когда вдруг перевернулась в воздухе и тяжело упала на землю.

Алек оглянулся, пораженный. Позади него Дирак, как всегда спокойный и безучастный, складывал свое смертоносное фотонное ружье.

— Ты что, с ума сошел?

Дирак посмотрел на него пустыми, ничего не выражающими линзами.

— Она скрылась бы от нас, Алек, — ответил он спокойно. — Так или иначе нам необходимо доставить один экземпляр на Землю.

— Но это же не насекомое, идиот! — в ярости закричал Алек. — Разве ты не видишь, что это разумное существо?

Гнев его, очевидно, смутил робота; он растерянно крутил головой.

— Давай рассудим спокойно, Алек, — проговорил наконец Дирак, снизив тон. — Это наверняка обыкновенное насекомое. Разумные существа не летают по деревьям, а живут в домах, трудятся, создают материальные блага. А ты сам видел, что у бабочки нет рук, как она может трудиться?

Алек понял, что возмущаться бесполезно.

— Ты никакой не Дирак, — сказал он с досадой. — Ты самый обыкновенный дурак.

Но робот не сдавался.

— Не сердись, Алек, поразмысли спокойно, — продолжал он ровным голосом.

— Ты хорошо знаешь, что даже кроманьонец имел орудия труда: камень или палку — и умел владеть ими. Он был хоть как-то одет. А у этой бабочки нет ничего, кроме того, что дала ей природа. Совершенно очевидно, что ее нельзя отнести к разумным существам. Тобою просто владеют импульсы и аффектация…