Всеволод Ревич - Пять зелёных лун (сборник)

— Гомес, я больше ничего не соображаю, мне нужно все это обдумать. — Он схватил в охапку свою одежду и направился к выходу. Только тут до него дошло, что мы все еще находимся в комнате.

— Ну что? — спросил адмирал мрачно. Майнз улыбнулся:

— Он, конечно, настоящий физик.

— Хиггинс, отведите его в соседнюю комнату, — распорядился адмирал.

Гомес послушно дал себя увести, словно был под гипнозом.

Доктор Майнз не преминул съехидничать:

— Уж эта мне служба безопасности!

Адмирал проскрежетал:

— Попрошу вас об этом не беспокоиться, доктор Майнз. Служба безопасности находится в моей компетенции, а не в вашей. Этот молодой человек утверждает, будто он самостоятельно вывел эти уравнения. От вас требуется лишь выразить свое мнение по данному вопросу.

Доктор Майнз мгновенно стал серьезным.

— Да, — сказал он. — Это не вызывает никаких сомнений. Более того, я вынужден признаться, что мне было совсем нелегко следовать за мыслью Гомеса.

— Понимаю. — Адмирал натянуто улыбнулся. — Но не соблаговолите ли вы объяснить, как такое могло случиться?

— Нечто подобное уже бывало, адмирал, — возразил доктор Майнз. — По-видимому, вам не приходилось слышать о Рамануйяне?

— Нет.

— Так вот. Рамануйяна родился в 1887 году и умер в 1920. Это был бедный индиец, который дважды провалился на экзаменах в колледж и в конце концов стал мелким чиновником. Он сумел стать великим ученым, пользуясь всего лишь устаревшим учебником математики. В 1913 году он послал несколько своих работ одному профессору в Кембридж. Его труды получили немедленное признание, а его самого вызвали в Англию и избрали членом Королевского Общества.

Адмирал с сомнением покачал головой.

— Такое случается, — продолжал Майнз. — Да-да, такое бывает. У Рамануйяны была лишь одна старая книга. А мы с вами живем в Нью-Йорке. К услугам Гомеса вся математика, какую он только может пожелать, и огромное количество незасекреченных и рассекреченных данных по ядерной физике. И конечно, гениальность. Как он прекрасно связывает все!.. Мне кажется, он имеет весьма смутное представление о том, как доказать правильность отдельных положений. Он просто видит связь между явлениями. Чрезвычайно полезная способность, можно только позавидовать. Там, где мне нужен, скажем, десяток ступеней, чтобы с огромным трудом осилить путь от одного вывода к другому, он преодолевает все расстояние одним блистательным прыжком.

— Не хотите ли вы сказать, что… что он более талантливый физик, чем вы?

— Да, — сказал доктор Майиз. — Он намного способнее меня.

С этими словами он удалился.

Адмирал долгое время неподвижно сидел за столом, что было на него совсем не похоже.

— Адмирал, — сказал я, — что будем делать?

— Что? А, это вы. Теперь все это не имеет ко мне отношения, поскольку государственной безопасности ничто не грозит. Я передам Гомеса в Комиссию по атомной энергии, чтобы его можно было использовать в интересах государства.

— Как машину? — спросил я, чувствуя отвращение.

Его ледяные глаза, словно два ствола, смотрели на меня в упор.

— Как оружие, — сказал он, не повышая голоса.

Он был прав. Разве я не знал, что мы воюющая страна? Знал, как не знать. И все знали. Налоги, нехватка жилья, похоронные извещения… Я почесал небритый подбородок, вздохнул и отошел к окну. Площадь Фоли-сквер внизу была по-воскресному безлюдной, и только вдали шла какая-то девушка. Она дошла до конца квартала, повернулась и побрела обратно. В ее медленной, печальной походке чувствовалась безысходность.

И вдруг я вспомнил, где ее видел. Та миленькая официанточка из «Порто Белло». Наверное, она вскочила в такси и проследила, куда увозили ее Хулио. «Плохи твои дела, сестренка, — сказал я про себя. — Хулио уже не просто симпатичный паренек. Он теперь военный объект».

Быть может, мысли действительно передаются на расстояние? Казалось, она меня услышала. Прижимая к глазам крошечный платочек, она вдруг повернулась и побежала к метро.

Гомес был несовершеннолетний, поэтому контракт за него подписали родители. То, что значилось в этом документе в графе «Описание работы», не имело значения, главное — для государственного служащего он сорвал довольно большой куш.

Я тоже подписал контракт — в качестве «специалиста по информации». Думаю, что на самом деле мне отводилась роль наполовину приятеля Гомеса, наполовину летописца, а скорее всего, они хотели для собственного спокойствия не терять меня из виду.