Алекс Карр - 9-я книга. Тарат Зурбин

Так что единственное, что действительно делало два наших мира похожими, это наука. Точнее, отношение к ней со стороны интари и людей. В галактике Хизан нас считали, прежде всего, расой великих мыслителей, хотя никто не сомневался в том, что мы можем постоять за себя и дать отпор любому агрессору. Страсть к познанию, любопытство, желание во всем разобраться, все потрогать своими руками, вот что делало интари и людей такими похожими.

Ну, и еще то, что ни в Гегемонии Интайра, ни в Галактическом Союзе, никто не смотрел на науку и, особенно, на ученых как каких-то магов, волшебников и кудесников. Нет, скорее наоборот, обыватели обоих миров всегда смотрели на них требовательным и строгим взглядом, желая получить от науки какие-нибудь реальные результаты, которые можно было положить в кастрюлю и выставить на стол в удобоваримом виде.

Именно поэтому и интари, и люди, в конечном итоге, сделали науку тем, что она есть, – инструментом решения самых сложных и запутанных проблем. Нравится это самим ученым или нет, но все люди вокруг, начиная с правителей и вплоть до какого-нибудь дворника или чернорабочего, смотрят на них требовательным взглядом, желая немедленно получить то, что им нужно.

Сама же наука тысячелетиями является тем самым черным ящиком из которого все привыкли извлекать самое необходимое для себя, будь то новая энергетическая установка, способная обеспечить энергией чуть ли не целую планету, или новая метла на антигравах, да, еще с электронным управлением с элементами искусственного интеллекта. Каждый требует от науки то, в чем он нуждается более всего. При этом и у интари, и у людей всегда делались круглыми, от удивления, глаза, если, вдруг, выяснялось, что наука была не способна дать им того, что им срочно потребовалось.

Тогда тут же поднимался жуткий вой, визг и улюлюканье, а так же волна искреннего негодования: – "Да, как же это так? Мы столько лет терпели, ждали, вкладывали в вас деньги и вот теперь вы говорите, что не можете дать мне новой метлы! Нет, ребята, так дело не пойдет, вы хоть в лепешку расшибитесь, а чтобы к завтрашнему утру у меня была новая метла с глазами!"

И попробуй только не угоди им, они такую бучу поднимут, что всем чертям тошно станет. Но самое смешное заключается в том, что никто, ни правители, ни дворники, ни в Гегемонии Интайра, ни в Галактическом Союзе, никогда не считали нужным благоговеть перед учеными и её Величеством Наукой, ими созданной. Потребители, чего с них взять.

К счастью на свете иногда находятся люди подобные Верди Мерку. Этот парень и сам имеет на плечах ясную и толковую голову, и хотя и не говорит о себе, как о крупном учёном, многие научные заведения почли бы за честь иметь его в своём штате. Однако, главная его заслуга заключается в том, что он, став Звёздным князем и богатейшим человеком галактики, даёт десяткам тысяч учёных именно то, в чём все они так нуждаются, – отлично оборудованные лаборатории, щедрое финансирование, полную свободу действий и не дёргает их на день по три раза, требуя результатов.

(Мнение Бэкси, ныне Вирати Клиот, высказанное в её разговоре с Нифонтом Козлей)

Неизвестная галактика, звездная система Илана, третья планета Ратитайрис, борт космического корабля "Уригленна", находящегося на суточной, экваториальной орбите.

Звезды на трехмерном экране мерцали, как живые. Они двинулись навстречу и на мгновение Джейн показалось что это она сама летит среди звезд. Спустя несколько секунд одна звездочка в центре стала на глазах расти, превращаясь в солнце. Справа появилась и стала расти планета и вскоре Джейн поняла что это планета Земля. Эмиль Борзан негромко сказал:

– Именно такой я впервые увидел планету Ратитайрис, Джейн, когда "Уригленна" вошла в звездную систему Илана и встала на суточной орбите строго на экваторе, над океаном разделяющем два континента, который сейчас называется Атлантическим. До этого я лишь получал образцы биопроб, стереоснимки и видеофильмы, различные анализы воздуха, воды и почвы. Никогда до этого дня я даже не думал о том, что эта планета такая красивая. Мне просто было не до этого.