Олег Борисов - Доченька

Адмирал ощущал навалившиеся на него годы. Воспоминания давили на старика, испортили характер и не сказались благотворно на отношении к окружающим. Но старый флотоводец крепился, мечтая о близкой пенсии, когда он сможет оставить опостылевшее хозяйство на очередного присланного неудачника. Пока же адмирал развлекался тем, что свежевал попавших к нему под горячую руку офицеров, проштрафившихся в окрестностях орбитального штаба или подчиненных отделах.

Старик поудобнее устроился в кресле, разглядывая замершего перед большим столом офицера. Мда, вид не очень. Комбинезон вместо парадной формы, на месте для наград лишь штатный личный жетон. Взгляд дремлющий, будто только что из бара с изрядной загрузкой. Может, в самом деле – принял со страху?

– Лейтенант. Безопасники хотят твой скальп. Орбитальный архив хочет твою тушку, чтобы втыкать в нее скрепки для бумаг. Командир бригады мечтает получить твои останки и сплясать на них что-нибудь зажигательное. Все вокруг мечтают попробовать тебя на зуб. С чего бы это?

Адмирал ткнул пальцем в слабо мерцающую голограмму.

– Атака офицера безопасности. Получение документов на девочку без каких-либо прав на это. Подлог, выходит. Оскорбление сотрудников безопасности делом, обвинение их работника в нарушении закона и сдача под трибунал. Отказ явиться к командиру бригады для объяснений. И так далее и тому подобное.

Кресло тяжело скрипнуло под наклонившемся вперед стариком.

– Лейтенант, ты что, считаешь себя самым борзым и хитрым в моем болоте? Думаешь, ты громче всех квакаешь? Интересно бы знать, по какому праву ты вообще заявился сюда, ко мне? Может быть, у тебя есть какие-нибудь тайные полномочия Его императорского величества? Нет? Тогда ты наверняка кавалер пары сотен орденов и медалей, что так любят вешать на себя дворцовые идиоты? Нет? Кстати, почему ты явился не по форме? Где китель и обязательная наградная планка? Или у тебя даже значка за выслугу лет нет?

– Прошу прощения, адмирал. В моем кителе я похоронил друга под Старым Таррусом. От него осталась лишь сгоревшая головешка, мне нечего было оставить ему на память. Потом был трибунал, и меня отправили в запас, выперев со службы. Согласно законам флота, я как экс-лейтенант имею право прибыть в штатском, без отобранных у меня наград.

Адмирал откинулся на вздохнувшую под крупным телом спинку и с интересом еще раз окинул взглядом стоящего перед ним спасателя. Наглец, чего еще сказать. Наглец.

– За что пошел по трибунал?

– Расстрелял побежавших с поля боя.

– И кто у тебя побежал?

– Тыловое обеспечение. Командир службы эвакуации, пара парамедиков, ни разу не высунувшихся в окопы, бухгалтер со сбитого шатла и два десятка безопасников. Запросил у обезьян перемирия на 15 минут, получил его. Вывел мерзавцев перед окопами и шлепнул. Лично. Потом с ребятами вернулись в окопы и сообщили противнику, что готовы продолжить.

– Замечательно. И благородный противник отправил вас домой за столь доблестный подвиг.

– Нет. Кореляне подтянули пару тяжелых батальонов и жгли нас неделю. Потом на эту группировку с орбиты наши пилоты высыпали кучу боеприпасов и десант забрал нас домой.

– Сколько вас осталось?

– Трое. Я, штраф-пилот со сгоревшего истребителя и парамедик, что дрался рядом с нами в окопах. Я мог ходить, остальных занесли. После чего – трибунал и разжалование.

Адмирал быстро просмотрел минимум информации в открытой части личного дела и вызвал закрытые блоки. Один, другой, третий. С каждой новой порцией информации он все больше хмурился.

Бунт против торговых корпораций. Уничтожение представителей торговых цехов, ни один из офицеров флота не погиб. Отказ продолжать драться с карательной экспедицией, как только в ее состав вошли офицеры нескольких флотов, заменив собой торговцев. Каторга. Штрафные роты. Штурмы астероидного пояса. Ранения. Штурмы Коллапса, потери до 99 процентов личного состава. Захват боевого крейсера врага, вывод его под батареи флота, вызов огня на себя. Снятие судимости. Запись добровольцем в ту же часть. Опять штурм. Участие в битве на Таррусе. Обвинение в превышении полномочий. Трибунал. Разжалование. Работа в службе спасения. Устные поощрения.

И злобная отметка службы безопасности: «параноидальная преданность флоту».

– И зачем ты пришел ко мне?

– Потому что я знаю, что адмирал Киссил не сдает своих. Никогда.

Старик долго сидел молча, смотря на панорамный экран с гроздьями пылающих звезд. Космос, в котором прошла почти вся его жизнь. Пустота, сожравшая тысячи его товарищей и ждущая, когда он вернется к ней. Один, старый и больной. Шагнет когда-нибудь с открытого люка маленькой шлюпки и откроет скафандр навстречу вечности. Старый, никому не нужный адмирал, в которого почему-то верит этот сумасшедший солдат, прошедший под его командованием через ад самых страшных мясорубок недавних конфликтов.