Исай Лукодьянов - Черный столб

– А, инженер, – сказал он, щуря глаза. – Как поживаете, мистер инженер?

– Хочу поговорить с вами, ребята, – сказал Кравцов, обводя взглядом монтажников. – Я знаю, что вы задумали бежать с «Фукуока-мару».

Флетчер соскочил с кресла.

– Откуда вы знаете, сэр? – осведомился он с недоброй ухмылкой.

– Вы собираетесь завтра прорваться на транспорт, – сдержанно сказал Кравцов. – Это у вас не получится, ребята.

– Не получится?

– Нет. Честно предупреждаю.

– А я предупреждаю вас, сэр: мы тут вместе с вами подыхать не собираемся.

– С чего вы это взяли, Флетчер? – Кравцов старался говорить спокойно.

– А с чего это нам платят тройной оклад за безделье? Верно я говорю, мальчики?

– Верно! – зашумели монтажники. – Даром такие денежки платить не будут, знают, что подохнем!

– Атом так и прет из Черного столба!

– Шаровые молнии по каютам летают!

– Макферсон помирает уже от космических лучей, скоро и мы загнемся!

Кравцов опешил. На него наступала орущая толпа, а он был один: Чулков исчез куда-то. Он видел: в углу на диване сидел Джим Паркинсон и безучастно перелистывал пестрый журнал с блондинкой в купальнике, на глянцевой обложке.

– Неправда! – выкрикнул Кравцов. – Вас ввели в заблуждение! У Макферсона инфаркт, космические лучи тут ни при чем. Ученые думают, как справиться с Черным столбом, и мы должны быть наготове…

– К черту ученых! – рявкнул Флетчер.

– От них все несчастья!

– Ученые всех загубят, дай им только волю!

– Завтра придет транспорт, и никто нас не удержит! Расшвыряем япошек!

Монтажники сомкнулись вокруг Кравцова. Он видел возбужденные, орущие рты, ненавидящие глаза…

– Мы не позволим вам дезертировать! – пытался он перекричать толпу.

Флетчер с искаженным от бешенства лицом шагнул к нему. Кравцов весь напрягся…

Паркинсон отшвырнул журнал и встал.

Тут с шумом распахнулась дверь, в кают-компанию ввалились монтажники из бригад Али-Овсада и Георги. Запыхавшийся Чулков проворно встал между Кравцовым и Флетчером.

– Но-но, не чуди, – сказал он техасцу. – Осади назад.

– Та-ак, – протянул Флетчер. – Своего защищать… Ребята, бей красных!

– заорал он вдруг, отпрыгнув назад и запустив руку в задний карман.

– Стоп! – Джим Паркинсон схватил Флетчера за руку.

Тот рванулся, пытаясь высвободить руку, но Джим держал крепко. Лицо Флетчера налилось кровью.

– Ладно, пусти, – прохрипел он.

– Вот так-то лучше, – сказал Паркинсон обычным вялым голосом. – Расходитесь, ребята. Моя бригада остается, мистер Кравцов. Будем ждать, пока нам не дадут работу.

В кают-компанию быстрым шагом вошел Али-Овсад.

– Зачем меня не позвал? – сказал он Кравцову, шумно отдуваясь. – Кто здесь драку хочет?

– Карашо, Али-Овсад, – сказал Джим. – Карашо. Порьядок.

– Этот? – Али-Овсад ткнул пальцем в сторону Флетчера, который все потирал руку. – Эшшек баласы, кюль башына! [12]– принялся он ругаться. – Ты человек или кто ты такой?

Они ужинали втроем за одним столиком – Кравцов, Оловянников и Али-Овсад. Старый мастер жевал ростбиф и рассказывал длинную историю о том, как его брат-агроном победил бюрократов Азервинтреста и резко улучшил качество двух сортов винограда. Кравцов слушал вполуха, потягивал пиво, посматривал по сторонам.

– На днях, – сказал Оловянников, когда Али-Овсад умолк, – я стал невольным свидетелем такой сцены. Токунага стоял у борта – видно, вышел подышать свежим воздухом. Мне захотелось его незаметно сфотографировать, и я принялся менять объектив. Вдруг вижу: японец снял с запястья какой-то браслет, посмотрел на него и бросил за борт. Тут как раз Морозов к нему подошел. «Что это вы кинули в море, Масао-сан? – спрашивает. – Не Поликратов ли перстень?» Токунага улыбается своей грустной улыбкой, отвечает: «К сожалению, нет у меня перстня. Я выбросил магнитный браслет…» Ну, знаете эти японские браслеты, их носят многие пожилые люди, особенно гипертоники…

– Слышал, – сказал Кравцов.

– Да, вот так, – продолжал Оловянников. – Морозов стал серьезным. «Не понимаю, – говорит, – вашего хода мыслей, Масао-сан. Вы что же, полагаете, что нам не удается…» «Нет, нет, – отвечает Токунага. – Мы, конечно, вернем магнитам их свойства, но не знаю, дождусь ли я этого…» «Ну зачем вы так…» Морозов кладет ему руку на плечо, а тот ему говорит: «Не обращайте внимания, Морозов-сан. Мы, японцы, немножко фаталисты».

– А дальше что? – спросил Кравцов.

– Они ушли. Он, видимо, и вправду неизлечимо болен, Токунага…