Кшиштоф Борунь - Грань бессмертия (сборник)

— Ушел? Я непременно хотел бы с ним увидеться.

— Честно говоря… он уехал. Ведь я могу быть с вами откровенным? Последнее время Марио чувствовал себя неважно. Мы решили отправить его к морю.

— Сейчас? В середине учебного года? — откровенно удивился я.

— Да. Видите ли… такая неприятность… Мы решили, что ему необходимо прервать учение. Потеря одного года — не беда, когда речь идет о здоровье…

— Он заболел? Чем?

— Собственно… ничего страшного, — отвечал де Лима все более неуверенно. — Просто устал от учебы. Как это часто бывает… Ну и, кроме того… В этом возрасте молодежь обычно переживает все особенно сильно. Просто с некоторых пор он вел себя, как бы это сказать…

— Необычно?

— Вот именно. Именно. Врач советовал отправить его в санаторий. Но он пробыл там всего две недели… Позавчера мы получили сообщение, что он убежал. Жена как раз и поехала…

— Вы сообщили в полицию?

— Нет… нет… Мы догадываемся, где он. Жена поехала за ним. Я думаю, она найдет его у брата в Пунто де Виста.

— Я был там сегодня около полудня. Священник мне ничего не говорил… Наоборот, он приглашал вас втроем приехать в гости. Вы думаете, это была игра?

— Нет, нет. Что вы… — поспешно сказал он.

— А может, Марио в институте Барта?

Де Лима взглянул на меня с беспокойством.

— Нет. Пожалуй, нет… Я думаю, Марио просто еще не добрался до Пунто де Виста. Но он явится туда непременно. Жена привезет его. Завтра они вернутся.

— Вы в этом вполне уверены?

— Ннннет… — замялся он. — Возможно, Марио останется у шурина на несколько дней. Но жена завтра вернется!

Я решил играть в открытую.

— Мне не нравится, что вы со мной не откровенны. Скажите, конфликт между вами и сыном, а именно об этом идет речь, не связан каким-то образом с Хозе Браго?

Хозяин некоторое время молчал, раздумывая над ответом. Наконец, потянувшись за бутылкой, ответил:

— До некоторой степени. Только до некоторой степени! Марио был привязан к отцу. Кроме того, мальчишке импонирует, что он — сын известного писателя. Жена придерживается несколько иного мнения… Особенно это касается некоторых черт характера… покойного…

— Понимаю. А мальчик навещает профессора Боннара?

Мне показалось, что хозяин вздрогнул.

— Нет. Пожалуй, нет… Правда, он несколько раз бывал в институте у отца, еще до его смерти…

— Я сегодня был у Боннара по вашему делу. Он посоветовал мне узнать мнение вашего приемного сына, — сказал я внешне безразличным тоном.

Опять наступило долгое молчание. Я не намерен был сообщать подробности моего визита в институт, а тем более рассказывать об оказанном мне приеме. Хозяин же не спешил продолжать разговор.

— Не знаю, что имел в виду профессор Боннар, — сказал он наконец. — Но разве это может иметь какое-нибудь значение? Марио несовершеннолетний… Это мальчик трудный… Впрочем, я могу заверить вас, что конфликт между моей женой и ее сыном никак не связан с наследством.

— Почему вы не сказали мне сразу, что ваша жена поехала за сыном?

— Вы не спрашивали. К тому же мы считаем, что семейные неурядицы не имеют никакого отношения к делу.

— Я придерживаюсь иного мнения, — холодно возразил я.

— Сеньор, — начал хозяин, пытаясь улыбнуться. — Не подумайте, будто мы хотели что-либо от вас утаить. Это недоразумение! Что же касается Боннара, то после эксгумации мы посмотрим, какую мину он состроит…

— Альберди не дает согласия на эксгумацию.

Де Лима был удивлен, а возможно, только изобразил удивление.

— Пусть вас это не тревожит. Он согласится. У меня есть знакомства в курии.

— Быть может, достаточно будет, если сеньора Долорес побеседует с братом?

— Боюсь, это приведет к прямо противоположным результатам.

— Да… с Альберди нелегко договориться. Откровенно говоря, он вызывает у меня противоречивые чувства. А что о нем думаете вы?

Де Лима налил коньяк в рюмки и только после этого ответил:

— Я не знаю его. Вернее, знаю только со слов жены и Марио. Я никогда с ним не говорил. Видите ли, когда Долорес разошлась с Браго и вышла за меня, церковь пе признала нашего брака. Мы обвенчались лишь после смерти Хозе… Альберди считал, что сестра не должна была уходить от пьяницы, тиранившего ее.

— Альберди дружил с Хозе Браго?

Де Лима пожал плечами.

— Это трудно назвать дружбой. Кажется, они все время спорили. Браго был атеистом. Тем не менее — а это проливает свет на образ мышления моего шурина — Браго уже после развода с Долорес месяцами жил у Альберди. Больше того, Альберди добился, чтобы Хозе похоронили на церковном кладбище, правда у самой стеньг, но и это, как ни говорите, место священное.