Кшиштоф Борунь - Грань бессмертия (сборник)

— Какое-то акционерное общество или концерн.

— Необходимо узнать точнее. Это очень важно. И советую тебе, будь осторожнее. Не очень-то влезай в эту аферу. Это может испортить тебе репутацию.

— Ты меня пугаешь, — сказал я откровенно. — Но откуда такие подозрения? Что тебе говорил да Сильва, когда показывал магнолии?

— Он пытался выудить у меня, что я знаю о нейродине. Надо сказать, он делал это чрезвычайно умело. Ведь да Сильва, как ты сам видел, обаятельный хозяин дома, — она снова засмеялась.

— Ты повторяешься. Так что же ты ему сказала о нейродине?

— Все… что известно официально. К тому же, честно говоря, я и сама знаю немногим больше, а может, и меньше. Однако я не стала разубеждать его в том, что могу быть для него неплохим источником информации.

— Не ожидал, что ты способна на такую игру. Я был уверен, что он вскружил тебе голову…

— Мне надо будет как можно скорее повидаться с Боннаром. Если бы институт не находился под наблюдением соглядатаев да Сильвы, ты отвез бы меня туда сегодня же.

— Не требуй от меня нелояльности по отношению к семейству де Лима. Они мне доверяют. Вначале я должен был бы официально отказаться…

— Это исключено. Они сразу же поняли бы, в чем дело. Теперь ты не можешь идти на попятный. Пусть думают, что ты работаешь на них. Просто ты должен быть осторожным.

— Ты требуешь от меня слишком многого. Это противоречит адвокатской этике. Я не отношусь к разряду людей, которые…

— Понимаю, — поспешно прервала она. — Пусть будет так. Но имей в виду — тебе следует вести себя осторожно.

— А ты не преувеличиваешь? Что из того, что он спрашивал о нейродине? Любой может интересоваться…

— Ты помнишь начало генеральского путча против Дартеса? Это и есть тот самый полковник да Сильва…

— Который пытался арестовать Дартеса? Откуда ты знаешь?

— Он сам мне об этом сказал.

Площадь перед церковью была пуста. Жители деревни рано ложились спать. Только в одном окне — в доме владельца магазина — светился огонек.

Я поставил машину у колодца, как посоветовал да Сильва. Луна ярко освещала ступени и белый фасад церкви. Лишь с правой стороны несколько невысоких деревьев отбрасывали короткие рваные тени.

— А если Марио где-нибудь здесь поблизости? — шепотом сказала Катарина. — Если он нас заметит или уже заметил…

— Что делать. Прятаться мы не станем.

Тишину нарушал только далекий лай собак. Мы поднялись по ступеням вверх и остановились у боковой калитки. Я нажал ручку. Раздался металлический щелчок, и калитка, скрипя петлями, раскрылась.

Идти в темноте по саду было не очень приятно. Казалось, что за каждым деревом или кустом кто-то притаился. Наконец мы миновали обгоревшие стены пасторского дома и в глубине боковой аллеи увидели свет в окнах домика Альберди.

Горевшая в комнате лампа отбрасывала светлую полосу на цветник под окном и ближайшие кусты.

Из домика не долетало ни звука.

— Может, Марио еще нет… — прошептала Катарина.

— Думаешь, нам стоит подождать?

— Пожалуй, в этом нет смысла. Если он нас заметит…

Я поднялся на крыльцо, неосторожно постучал.

За дверью было тихо.

— Постучи громче.

Я несколько раз стукнул в дверь, теперь уже довольно сильно. Глухое эхо разнеслось далеко по саду.

Но и на этот раз внутри домика ничто не шелохнулось. Если Марио не успел еще добраться сюда и был где-то поблизости, мой стук мог насторожить его.

Я нажал ручку. Дверь подалась.

— Можно? — спросил я, задерживаясь на пороге, но ответом мне была тишина.

Пройдя темную прихожую, я остановился в дверях комнаты. Она была пуста. На столе, рядом с раскрытой книгой, стояла чашка с чаем. Я потрогал ее — теплая.

— Ну что? — услышал я позади голос Катарины.

— Альберди был здесь несколько минут назад.

— Может быть, его неожиданно вызвали к больному?

— Возможно… Или же… вышел с Марио.

— Не видно, чтобы мальчик был здесь…

— Что будем делать?

Катарина задумалась.

— Надо подождать, — немного помолчав, сказала она. — Но обстановка несколько усложняется. Если бы мы их застали дома, все было бы в порядке, а так… Ждать здесь в комнате? Это может походить на засаду. Ждать перед домом? Бессмысленно. Возвращаться? Еще хуже.

— Я и думаю… Прежде всего действительно ли мы должны опасаться, что Марио, увидев меня, опять попытается скрыться? Пожалуй, это преувеличение…

— Не знаю, но учитывать это надо.

В этот момент мне пришла новая мысль.