Рэй Брэдбери - ФАТА-МОРГАНА 4 (Фантастические рассказы и повести)

— Это младенец Эсмеральды, — пояснил он.

— Что-то я тебя не припомню, — сказала женщина нахмурившись. Она казалась воплощением самых занудных черт воспитательницы детского сада.

— Я здесь новичок. Устроился только сегодня утром. Хозяин сейчас с матерью, а мне велел…

— Хозяин? Что за чепуха?

Хитч замолчал в замешательстве, поняв, что свалял дурака, употребив уличное словечко, которое здесь явно было не в ходу.

— Владелец, человек, который…

— Очень хорошо, — она взяла сверток. — Дайте мне взглянуть, — бесцеремонно развернув сверток, она жесткими пальцами ощупала у девочки гениталии, совершенно не обращая внимания на ее вопли.

Хитч опять вздрогнул.

— Женщина. Хорошо. У нее все нормально. Это мужчина — излишние хлопоты.

— Хлопоты? Почему?

Она развернула какой-то лоскут вроде брезента, взяла малышку за одну ручонку.

— Вы что, раньше не работали в коровнике? Ведь бык не дает молока.

— Конечно, нет, но хороший бык выполняет свои функции, как показал опыт с Йотой.

Хитч смотрел, как женщина стягивает вместе полоской ткани крошечные пальчики. Повязка напоминала неуклюжую перчатку и еще что-то неприятное. Если в детстве так перевязывать руки, то в дальнейшем они не смогут нормально функционировать. Некоторые важные мускулы атрофируются, а нервные волокна потеряют чувствительность. Кто-то говорил, что разумность человека определяется тем, как работает его большой палец.

— Я не сталкивался с этим раньше, — пояснил он неуклюже. — Что же происходит с мальчиками?

— Разумеется, мы вынуждены убивать их, за исключением некоторых, которых оставляем на племя, — она кончила бинтовать руки и прямо над лицом малышки занесла блестящий скальпель.

Хитч подумал, что она хочет отрезать бинт или прядь волос, поэтому не обратил особого внимания. Его мысли были заняты тем, что он только что услышал. Истребление почти всех рождающихся здесь мальчиков… Тем временем женщина сдавила губки девочки большим и указательным пальцами, заставив ее широко раскрыть рот. И прежде чем Хитч успел вмешаться, засунула нож в рот и провела им под языком. Раздался дикий вопль. Хитч оцепенело смотрел, как кровь струилась по крохотной губенке.

— Зачем?

— Нам не нужно, чтобы она разговаривала, когда вырастет, — ответила женщина. — Поразительно, от скольких неудобств избавляет один небольшой надрез. Теперь отнесите младенца в емкость номер семь.

— Я не…

С этим невозможно было бороться. Они резали детям языки, чтобы те не могли говорить. Новое поколение обладало интеллектом, и ему поголовно, не спрашивая, резали языки.

Он сам, с лучшими намерениями, принес ребенка в это чудовищное место.

Ему стало дурно.

Сестра-хозяйка нетерпеливо вздохнула.

— Ну, конечно, ты здесь новичок. Очень хорошо, я покажу, что делать, чтобы ты знал в следующий раз. И обязательно запомни, я слишком занята, чтобы показывать дважды.

Слишком занята тем, что калечит невинных детей? Но он промолчал, как будто острый скальпель прошелся и по его языку.

Она поднесла ребенка к резервуару, не обращая внимания на капающую кровь, и открыла крышку. Емкость была наполовину заполнена жидкостью, с одной стороны была приделана маленькая сбруя. Удерживая ребенка на локте, она вставила ручки, ножки, головку в петли, которые затянула так, чтобы из жидкости торчала одна голова. Когда она погружала ребенка, немного жидкости попало на руки Хитчу, и он понял, что это какое-то теплое масло.

Ребенок закричал, забился, то ли от страха перед темнотой, то ли от того, что резали ремни, но результатом было лишь немного кровавой пены на поверхности да несколько слабых всплесков ручонками. Сбруя надежно удерживала его.

Матрона опустила крышку, предварительно удостоверившись, что воздушные вентили открыты, и жалобные крики стихли.

— Зачем вы так? — спросил заикаясь Хитч. — Она…

— Важно, чтобы окружающая среда контролировалась, — пояснила женщина. — Первые шесть месяцев тактильные, звуковые и визуальные ощущения должны полностью отсутствовать. Через какое-то время они становятся слишком крупными, чтобы держать их в емкостях, и мы перемещаем их в темные камеры. После этого их можно воспитывать практически без опасений. Но, как правило, мы выдерживаем их там, для верности, еще год, до шести лет. Уменьшаем содержание белков в их рационе, потом опять увеличиваем до нормы, поскольку нам нужно, чтобы они набирали вес.

— Я… я не понимаю.